Ричард Лаймон - Рассказы. Часть 1

— Не могли бы вы показать мне какое-нибудь удостоверение?

— Я не возражаю, — сказал он. Но по выражению его глаз было ясно, что он оскорбился просьбой Джойс. Когда он тянулся в сторону заднего кармана брюк, его рука подняла куртку, и Джойс увидела его пистолет. Он был в кобуре на левом бедре. У него были плоская рукоятка полуавтоматического, и она заметила основание его обоймы, прежде чем его куртка опустилась, закрыв их.

Взмахнув рукой, он открыл бумажник. Она мельком увидела золотую звезду, прежде чем он захлопнул бумажник.

— Пойдет? — спросил он.

— Хорошо, — сказала Джойс. Она натянуто улыбнулась. — На минуту, я начала удивляться.

— Ну, я не могу винить вас за то, что вы осторожны. Вас, наверно, всю жизнь предупреждают о разговорах с незнакомцами.

— Полицейские не считаются незнакомцами, — сказала Джойс. Она залезла в фургон и села на рваное пассажирское сиденье.

Стивенс закрыл за ней дверь. Он обошел машину, открыл дверь и сел за руль. Он повернул ключ зажигания, и мотор сразу же завелся.

— Это точно портит мой день, — сказала она, когда они тронулись с места. — Я собиралась обойти около дюжины книжных магазинов.

— О? — сказал он, медленно выезжая с парковки.

— Да, — ответила ему Джойс. — У меня детективный рассказ в журнале, который только что вышел.

— Вы писательница? — спросил он.

— Точно. Пока что я продала два рассказа. Вы уверены, что не слышали обо мне? Джойс Уэлтер?

— Я мало читаю, — признался он.

— Ну, я помогла полиции несколько месяцев назад. Мне даже вручили специальную награду. Я помогла поймать пару парней.

Стивенс взглянул на Джойс и поднял брови.

— О, точно, я помню. Джойс Уэлтер. О вас говорили в участке.

Она кивнула.

— Один парень удерживал мою маму и меня в заложниках, а его напарник заставил моего папу отвести его в магазин нумизматики. Дело в том, что им нужны были папины редкие монеты.

— Точно, теперь я вспомнил.

— Я отчасти вроде детектива-любителя. Я по-настоящему увлечена работой полиции.

Стивенс строго на нее посмотрел.

— Вам следует оставить работу полиции профессионалам. Это может быть опасным, знаете ли.

— Я могу о себе позаботиться, — сказала ему Джойс. Она надеялась, что была права.

Она молча смотрела в грязное ветровое стекло. Она прищурилась от солнечного света, когда фургон оставил парковку позади и начал двигаться по улице.

Если я не могу о себе позаботиться, думала она, у меня большие неприятности. Потому что человек за рулем этого фургона не был полицейским.

Она впервые начала задумываться об этом, когда он открывал дверь ее машины. Он не предпринимал никаких попыток сохранить отпечатки пальцев, которые подозреваемый мог оставить на ручке двери. Хотя это могла быть просто неосторожность. Из многочисленных прочитанных криминальных детективов она знала, что сотрудники полиции иногда портят доказательства.

Однако разбитый зеленый фургон, со сломанным задним фонарем и номерным знаком Невады, забил тревогу у нее в голове.

Тогда она захотела посмотреть его удостоверение и взглянуть на его пистолет. Она знала, что в департаменте полицейским выдавали револьвер 38-го калибра.

Этот парень носил полуавтоматический. Но сотрудникам в штатском могло быть разрешено самим выбирать оружие. Она просто не была уверена в этом.

Она была уверена насчет его значка. Он выглядел, как звезда шерифа округа Лос Анджелеса, а не как бляха Департамента Полиции Лос Анджелеса. Стивенс утверждал, что он из департамента полиции. Его быстрый показ неправильного значка сменил подозрения Джойс на твердую уверенность.

Чтобы окончательно убедиться, она привела историю поимки грабителей. «Точно, — сказал он, — теперь я вспомнил». Однако если бы он действительно вспомнил ее случай, он бы знал, что тем двоим нужны были не редкие монеты. Ее отец владел ювелирным магазином, а не магазином нумизматики. Доказательства были полностью против него.

Он не был копом. Скорее всего, он был в своем фургоне, когда Джойс подъехала к своему парковочному месту. И он видел, как она вылезла из машины. Вот как он соотнес ее с ее машиной. Он не видел никакого вора. У него не было напарника. На самом деле, подумала Джойс с некоторым облегчением, камера и бинокль, вероятно, все еще под сиденьем. Она полагалась только на его слова, что они были украдены. А он врал обо всем остальном. Нет худа без добра, подумала она.

Не много поводов для веселья.