Майкл Смит - Ханна Грин и ее невыносимо обыденное существование [litres]

– Не знаю. Может, в Сибири.

– Что?!

Ханна нащупала тетину руку и почувствовала себя немного лучше. Тетина рука была такой же холодной, как у самой Ханны. На таком холоде недолго и простудиться.

Ханна повернулась в другую сторону и вытянула вперед свободную руку. Рука нащупала пустоту. Ханна сделала шажок вперед. Пальцы коснулись чего-то холодного и гладкого. Вроде бы железного.

– Мы внутри чего-то, – сказала Ханна.

Пальцы тети Зои зашуршали по стенам. Потом шуршание стихло.

– Слышишь?

– Тебя слышу, а что? – спросила Ханна.

– Ш-ш-ш!

Ханна прислушалась и поняла, что тетя Зои права. Откуда-то доносились приглушенные голоса и какое-то звяканье.

– Что это?

– Не знаю, – встревоженно сказала Зои.

– Надо выбраться отсюда, – заявила Ханна, стуча зубами. – И найти маму. Немедленно.

– Я попробую толкнуть. Кажется, эту штуку можно сдвинуть.

– Ага.

Тетя Зои налегла на стену. Изо всех сил. Послышался громкий лязг, и от пола до верха, выше головы, протянулась узкая полоска света.

Шум стал громче. Какие-то люди перекрикивались и разговаривали – не сердито, а деловито. Снова что-то звякнуло. Потом зашипело, будто что-то горячее опустили в холодную воду. Еще какой-то стук. Голоса.

Внезапно Ханна вспомнила, что уже слышала эти звуки. Сразу после того, как попала в ад через ворота в Сибири. Что все это значило?

– Тяжелая, – пожаловалась Зои, осторожно толкая железную дверь, и налегла сильнее.

Неожиданно дверь распахнулась.

За дверью оказалась кухня, по которой сновали люди.

Тетя Зои метнулась туда. Ханна последовала за ней. Обернувшись, она увидела высокую блестящую железную дверь, за которой маячили коробки и ящики фруктов, салата и мяса. Как холодильник дома, когда папа возвращался с покупками из супермаркета «Костко».

– Какого черта вы здесь забыли?

Толстяк в белой поварской куртке, застегнутой на все пуговицы, навис над тетей Зои.

– Мы… – начала Зои и умолкла, не в силах подыскать объяснения, как они оказались на огромной кухне, полной жара, клубов пара и запахов съестного, по которой как безумные носились люди – по большей части мужчины латиноамериканской внешности – с подносами, кастрюлями и сковородами.

– Ищем туалет, – торопливо добавила Ханна.

Толстяк повернул к ней потное сердитое лицо. Редеющая шевелюра взмокла от пота и липла к коже. Почему-то казалось, что ему нравится сердиться, будто ему за это платят.

– Туалет?

– Мы заблудились, – сказала Зои.

Толстяк заорал одному из поваров:

– Эй, Пез, как по-твоему, это туалет?

– Нет, шеф.

– Извините, – сказала Ханна.

– Марш отсюда! – крикнул толстяк, повелительно махнув рукой. – Быстро!

Ханна и тетя Зои торопливо пробрались через всю кухню, сквозь клубы ароматного пара, мимо ухмыляющихся поваров и судомоек, и вышли к двойным дверям, ведущим в относительно тихий коридор.

А потом оказались в ресторане.

– Так, – удивленно протянула Зои. – Где это мы?

За большими окнами просторного обеденного зала виднелись деревья, залитые солнечным светом. Зал был полон, за столиками и в кабинках ели, пили и переговаривались посетители, все больше парочками или группами, только одна старушка с длинными седыми волосами сидела в одиночестве; всех обслуживали стройные официанты и официантки в шалфейно-зеленой форме и накрахмаленных белых передниках. Все так атмосферно. Тарелки с изысканно разложенной едой были чересчур большими и квадратными, по последней моде.

Все выглядело красиво. Богато и пышно. Как в…

– Я знаю, где мы, – сказала Ханна.

Они остановились в центре зала.

– Это «Бистротехника». В Лос-Гатосе.

– В Лос-Га… Ты серьезно?

Ханна хорошо знала этот ресторан. Они всегда приходили сюда обедать. Тот самый ресторан, где пекли вкусные булочки. Где Ханна видела, как мама смотрит куда-то вдаль, будто…

– Извините, пожалуйста…

Мимо пробежал официант с подносом, уставленным тарелками. Тетя Зои удивленно посмотрела ему вслед. Ханна схватила ее за руку и повела в вестибюль, где за конторкой стояла красиво одетая женщина. Ханна окончательно убедилась, что они попали именно в это место, других доказательств не требовалось. Это был ресторан «Бистротехника» – Ханна никак не могла запомнить, как он называется, пока папа не объяснил ей про игру слов и что-то про французские рестораны, какие-то дискотеки и близость Лос-Гатоса к Кремниевой долине, а потом сказал, что того, кто придумал это название, надо поставить в угол и пусть стоит там хоть тысячу лет, пока не раскается.