Кэтрин Блэр - Манящая тень [litres]

Глаза Сапфиры округляются, пока она переваривает слова Сэма. А затем кидается его обнимать. Сначала он вздрагивает, но потом обнимает ее в ответ. Олдрик подходит и заключает их двоих в свои медвежьи объятия.

Эбигейл хватает Векса и присоединяется к ним. Рой объявляет, что отказывается в этом участвовать, и Мэвис толкает его.

Не думала, что буду смеяться сегодня. Не думала, что вообще смогу когда-либо посмеяться.

Но вот она я, стою в тени обломков и разрушений. И чувствую себя счастливой, как никогда.

Тремя месяцами спустя

Весенний воздух рассекает трель школьного звонка. Забавно, как этот звук до сих пор заставляет меня думать: «Черт, я опаздываю!» – хотя я никогда не ходила в эту школу.

Несмотря на то что в прошлом месяце я сдала все экзамены, мне не нужно возвращаться к обучению. Я сижу на капоте машины Сэма и прижимаюсь к его груди. Мы заняли место в конце парковки школы Тэнглвуд, спрятавшись в тени цветущей жакаранды.

Олдрик прислоняется к стволу дерева, скрестив руки на груди, и наблюдает, как ученики спускаются по ступенькам, общаясь и смеясь. Одна девочка скользит по перилам на своем скейтборде, и учительница дует в свисток, ее взгляд так и говорит: «Не в мою смену, милочка!»

Я делаю глубокий вдох и смотрю через листву на небо. Не думала, что доживу до этого момента, и не думала, что все будет так… нормально. Не думала, что когда-нибудь еще смогу наслаждаться подобными днями, теплым ветром, вечеринками у костра, головокружительными поцелуями и соленой от моря кожей.

Никогда не думала, что наступит время, когда я вернусь домой – не перееду, а просто зайду поговорить. Готовая услышать, как сильно по мне скучали. Но именно это и произошло. Сейчас мы с семьей разговариваем раз в неделю по Фейстайму, и в следующем месяце родители должны приехать ко мне в гости. Дело продвигается медленно, но уверенно.

Турнир Королевы ядов потряс весь мир. Новости полнились фотографиями разрушенного Колизея. СМИ молили гладиаторов выйти из тени. Лично я устала находиться на глазах у общественности, но не Бриони. Она пришла на радиостанцию и все им рассказала. О «Подполье», о смотрителях. Может, она не такая уж и плохая. Как знать, я все равно считаю ее той еще дрянью. Но суть не в этом. Она призвала аномалов открыться миру, и несколько из них послушались.

И под «несколько» я подразумеваю сотни. Все они собрались на ступеньках Капитолия, готовые пообщаться с ординарами. Они устали жить в тени. Теперь мы вышли на свет. Перестали быть мифом. Не сказать, что все прошло как по маслу. В некоторых местах устраивались бунты. Появились группы, зовущие себя «Новыми смотрителями» и «Лагерем ординаров», оставляя угрозы на дверях в гаражи и рекламных щитах. Но нам не привыкать к ненависти. Мы с этим справимся.

Олдрик выпрямляется, его взгляд сосредоточивается на лестнице. Я легонько стучу по колену Сэма и слезаю с капота, чтобы подойти к Олдрику.

Она спускается по ступенькам.

Синие джинсы, белая футболка, сползающая с плеча, неряшливый пучок, закрепленный карандашом.

Сапфира.

В ее руках зажат учебник по математике. Увидев нас, она расплывается в улыбке и пересекает парковку.

Олдрик протягивает к ней руки и наклоняется для поцелуя.

Сапфира вручает ему учебники и поворачивается к нам.

– Ребята, это считается полным отстоем, когда семья приезжает забрать тебя после уроков.

– Это же твой первый день! – возражаю я, протягивая к ней руки.

Сапфира закатывает глаза, но я вижу, что она счастлива и спокойна. Ей хотелось вернуться в школу, и теперь это стало возможным. Ее нельзя назвать нормальной – и близко нет, но она старается.

– Мне семнадцать, – говорит она, когда Олдрик притягивает ее в свои объятия.

– Так что, мне перестать подкидывать тебе записки в контейнер с обедом? – спрашивает он.

– Даже не думай об этом!

Позже тем же днем я иду в «Алоэ», чтобы взять нам с Сэмом кофе. Мы собираемся поговорить о колледже и просмотреть кое-какие брошюры.

На обратном пути я наслаждаюсь цокотом своих каблуков по мокрому асфальту.

Дойдя до двери в спортзал, ставлю одну чашку поверх другой и застываю.

Поскольку вижу его, прямо под табличкой «Открыто».

Аконитовый бутон: фиолетовые лепестки сухие, несмотря на дождь. Он появился здесь недавно.

Я снимаю его с двери, позволяя булавке упасть на тротуар, и рассматриваю машины, припаркованные на улице. Кто бы это ни сделал, он, скорее всего, еще где-то поблизости.