Джонатан Мэйберри - Гниль и руины

— Смотри! — сказала Никс, вынудив его остановиться на крыше «Шевроле Субурбан». Она указала на тропинку, которая извивалась, как змея, и исчезала в высокой траве. — Там чисто!

И была права. Последние из мертвецов остались в сотнях метров позади. Похоже, в панике они забежали вперед непосредственной угрозы.

— А что с Чарли? — Бенни поднялся на цыпочки, вглядываясь назад, откуда они пришли, но охотников за головами нигде не было видно.

— Не знаю, — ответила она. — Но давай уже слезем с этих машин.

Они спрыгнули на землю и застыли на мгновение, осматриваясь в поисках любого признака движения или неподвижно стоящих зомов, чей аппетит мог пробудиться от одного движения. Но не увидели ничего кроме пустых машин, стервятников, колышущейся травы и костей тысяч погибших людей.

Бенни вытер глаза предплечьем, хотя не знал, вытирает ли он пот или слезы.

— Пошли, — прошептал он. — Двигайся медленно. Следуй за мной, и делай так, как делаю я, двигайся и останавливайся одновременно со мной.

Слетевшие с его губ слова принадлежали Тому, и произносить их было невероятно больно, но он понимал, что если они собираются выжить, нужно использовать все, что брат успел ему дать.

Вместе, все еще держась за руки, они медленно двинулись от укрытия бесконечной череды машин. Бенни подождал, пока ветер налетит на траву и высокие стебли дикой пшеницы, и когда те покачнулись влево, они двинулись к тропе. Когда ветер затихал, останавливался и он. Когда трава снова поднималась, он шел вправо. Останавливаясь и двигаясь, не торопясь. Делая все правильно. Путь от автострады до тропинки занял у них пять минут, и они очутились в высокой траве. Тени от ранних сумерек падали на дорожку в фиолетовом полумраке, и Бенни с Никс полностью растворились в бархатной темноте.

Они потеряли счет времени и не знали, как долго бежали и как далеко забрались. Бенни выбирал каждую заброшенную дорогу, ведущую вверх, помня, как Том говорил, что зомов меньше на высоких горных тропах. На пути им попадались обгоревшие дома и дома с живыми трупами прямо во дворах, но когда Бенни и Никс видели их, то перемещались по невероятно густой зелени без единого звука. Страх сделал их осмотрительными, и с каждым последующим столкновением они совершенствовали свои навыки, оставались неуловимыми невидимками.

К тому времени, когда последний луч дня растаял в тени, Бенни осознал, что прошло уже больше часа с тех пор, когда они в последний раз видели зома.

— Как тебе удалось сбежать от них? — спросил он Никс.

— Я ударила одного из охотников за головами прямо в пах и побежала.

Бенни улыбнулся ей:

— А ты опасная цыпочка.

— Назовешь меня цыпочкой еще раз, и я покажу тебе, на что способна. — Она говорила в шутку, но ее голос звучал не очень убедительно. Бенни одарил Никс широкой улыбкой, и они направились вверх по горному подъему.

Никс схватила его за руку и указала на что-то. Он посмотрел вверх. Прямо над головой возвышалось здание на сваях, поднимающееся метров на тридцать над крутым обрывом скалы. Солнечные лучи еще освещали края крыши. Они бросились к основанию лестницы.

И начали подниматься к узкому переходному мостику, огибающему квадратную деревянную постройку заставы. Мост был красным от ржавчины, замусоренным старыми гнездами и пометом животных. Окна постройки стали белыми от пыли и сажи, и Бенни не мог заглянуть внутрь. Он вытащил свой боккэн из-за пояса.

— Оставайся здесь, — обратился он к Никс, и та присела на верхних ступеньках лестницы. Она была безоружна, и Бенни подумал, что заметил в ее глазах ужас и возможно, немного безумия. Он не мог винить ее. Да и как можно остаться нормальным после всего произошедшего?

С мечом, готовый бить и убивать, он медленно двинулся вдоль перехода. Тьма вокруг них сгущалась, и последний золотой луч тускнел на остроконечной крыше башни. Стены и окна пострадали от погоды и не выглядели надежными. Тут и там были пятна, должно быть, старой грязи. Но они могли оказаться и чем-то другим.

На углу Бенни остановился и оглядел окрестности, но вокруг было пусто, и дверь в заставу осталась приоткрытой.

Хорошо это или плохо? Он не знал.

Он крался вперед, дыша урывками, пот струился по пылающему лицу.

В три мягких шага он оказался у двери, остановился, сделал вдох и затем толкнул ее. Старые петли заскрипели, словно от боли. Дверь качнулась внутрь и остановилась, натолкнувшись на что-то мягкое, по хрусту напоминавшее листву. Бенни замер в ожидании нападения, любого движения. Ничего не видя, он двинулся внутрь и быстро осмотрелся… а затем опустил меч.