Джонатан Мэйберри - Гниль и руины

Он кивнул. Шторм усложнял положение дел. Полчаса назад большинство мужчин были в своих палатках, а сейчас все носились туда-сюда. Он недовольно ворчал по этому поводу, но Никс замотала головой.

— Быть может, Вин также выйдет из своей палатки.

— Да. Возможно.

— Где Лайла? Разве ей уже не следовало вернуться?

— Дай ей еще немного времени, — сказал Бенни, но на самом деле уже начинал беспокоиться. Лайла должна была вернуться двадцать минут назад. У него начало зарождаться плохое предчувствие, вернется ли та вообще.

Ветер начал ослабевать, и, посмотрев вверх, они увидели, что густой черный покров туч сменился серо-голубыми завихрениями облаков.

— О, да ладно, Господь, — в отчаянии сказал Бенни. — Ты можешь напрячься и дать нам одну жалкую поблажку? Я серьезно, правда… хоть одну ?

Крупная капля дождя плюхнулась ему прямо в глаз.

Всего одна.

Бенни тихо выругался, потирая его. Они с Никс развернулись и посмотрели на лагерь. Сейчас охотники за головами смеялись, наклоняясь, поднимая свои вещички и отпуская грубые шуточки о матери-природе. Дети крепко прижались друг к другу. Бенни наклонился вперед так далеко, как мог, почти выйдя из тени, стараясь разобрать их следующее движение.

Во внешнем круге их кучки самая старшая девочка лет двенадцати стояла на коленях, обнимая за плечи самого младшего. Ее лицо было залито слезами, но она утешала остальных, не прекращая что-то уверенно говорить, успокаивая и подбадривая их. Затем она подняла голову и посмотрела прямо в глаза Бенни, оставаясь на коленях. Между ней и валуном создавался особый угол обзора, недоступный остальным в лагере. Ее глаза широко распахнулись, и она открыла рот, чтобы сказать что-то остальным, но Бенни тут же приложил палец к губам и замотал головой.

Девочка молча закрыла рот. Бенни поднял палец и одними губами произнес слова: «будьте готовы!».

Он видел, как двигаются ее губы, когда та читала его слова. Она быстро кивнула, а потом эта девочка сделала то, что, вероятно, не думала когда-либо снова сделать в своей жизни: она улыбнулась.

В следующую секунду пошел дождь.

А пять секунд спустя небесный свод распахнулся и обрушил целый океан воды на гору.

— Идеально, — сказал Бенни. Он произнес слово громко, своим обычным голосом, но это не имело значения. Дождь лил так сильно, что даже Никс не услышала его и подошла ближе, встав прямо рядом с ним.

Бенни притянул Никс ближе и быстро заговорил на ухо.

— Мы не можем дольше ждать, — прокричал он. — Не думаю, что Лайла вернется.

— Не говори так.

— Ладно… но сейчас ее здесь нет, значит, мы сами по себе. У меня есть идея. Вот, что мне нужно, чтобы ты сделала…

Дождь был сильным и непрерывным, но небо над ними все еще оставалось не таким темным, как Бенни хотелось бы. И он понятия не имел, как долго продлится этот ливень. Если тот прекратится до прихода Лайлы, тогда очень вероятно, что это окажется самая короткая спасательная операция в истории.

— Будь осторожен! — сказала Никс.

— А ты будь еще осторожнее, — ответил он.

Они улыбнулись друг другу, и Бенни притянул ее к себе и поцеловал. У них совсем не было времени на подобное, но он использовал эти секунды. Если этому поцелую суждено было стать последним, то в этом случае он еще будет и лучшим в истории. Не было лишних слов, никакого обмена признаниями типа «я люблю тебя». Но поцелуй не был прощальным. После этого, когда Бенни отпустил Никс и они оба отошли от случившегося, он понял, как на самом деле чертовски сильно хочет жить.

А потом повернулся и ушел, не произнеся ни слова.

Он вернулся обратно в лес и обогнул лагерь, несясь очень быстро, то и дело поскальзываясь на грязи. Любой издаваемый им звук растворялся в шуме водопада. Он весь промок до нитки, одежда и оружие потяжелели, но он постоянно держал в голове один образ, пока бежал. Вид тех детей, сгрудившихся вместе, и старшей девочки с улыбкой, полной надежды. Полной веры, что кого-то в этом мире все еще волнует произошедшее с ней и остальными детьми, даже несмотря на все свидетельства противоположного. Когда Бенни падал, силой, поднимающей его на ноги, был этот образ. Когда легкие начинали гореть от изнуряющего бега по грязи, воспоминания о детях вливали сталь в ноги и огонь — в мышцы. Когда от страха сердце готово было выпрыгнуть из груди, именно они заставляли его продолжать движение, шаг за шагом, пока он дрожал от страха.

Он добежал до последней из троп, ведущих в лагерь, и скользнул в грязное укрытие под двумя высохшими деревьями. Впереди был караульный. Крупный охотник за головами в желтом дождевике с большим двуствольным ружьем, направленным в землю, так оно было защищено от попадания воды внутрь. У Бенни имелось всего два варианта, и он думал о выборе долго и напряженно все полдня, пока ожидал этого момента. Он мог попробовать незаметно прокрасться мимо мужчины и мог атаковать.