Татьяна Замировская - Земля случайных чисел [сборник litres]

– Нет, не это, – испуганно сказал профессор, потому что, кажется, имел в виду именно это, как будто бы во время звонка жене на дачу вдруг выяснится, что у него никогда не было жены или никогда не было дачи, или, наоборот, внезапно есть жена и дача, хотя до этого фортеля с портфелем он был трагически и безвозвратно одинок.

Убедившись, что жизнь осталась такой же, как была, и ничего не изменилось – и, следовательно, эпизод с портфелем не означает ровным счетом ничего, кроме трагичного, кромешного совпадения нежелательного с невозможным, профессор заснул.

Утром он проснулся, позавтракал, почитал утреннюю прессу (мир остался ровно таким же, как был) и поехал на очередную встречу с аспирантом, но по дороге снова забыл портфель в автобусе – как так получилось, он толком не понял, потому что точно помнил, что выходил, крепко прижимая чертов портфель к груди. Это было похоже на неприятные, травматичные попытки вынести некий сверхценный, переливающийся всеми гранями неона и немыслимой сини объект из плавающего, звенящего пространства сна. Несешь, несешь, и потом, уже прорывая насквозь этот липкий лимб натянутой, как пузырь, яви, обнаруживаешь между ладонями тугую обманную пустоту, лишенную даже памяти о том, что ее наполняло.

Дальше все тоже было немного как во сне, что сильно обеспокоило профессора: он объяснил аспиранту, что специально не брал с собой исправленную копию диссертации, потому что должен внести еще кое-какие правки, часа три разбирал очень приблизительные ошибки (возможно, и не ошибки вовсе) в его громоздких выкладках (увидев в тексте чересчур буквально воспринятый пассаж про множество возможных миров, жестко вычеркнул, воскликнув: это же литература у вас, а у нас научная работа, научная!), после снова позвонил в автобусный парк: действительно, забыл, и снова водитель выручил, спас, не забрал себе, вот есть же хорошие люди, укоризненно прошипела в трубку старуха-диспетчер. Есть, конечно, не чета тебе, ведьма.

Подходя к автобусному парку, профессор снова увидел сидящего на скамейке молодого человека – пьяного, сонного, обнимающего черный портфель и уже заранее как будто плачущего. Он выглядел еще более опустившимся, измотанным. Профессор подошел к нему и сказал:

– Ну что, сами отдадите на этот раз или помочь?

Молодой человек зарыдал, обнял портфель так, как будто это была урна с прахом всех его нерожденных детей, умерших в прошлой жизни тихими вредными старичками, благополучно сожженными в подготовке к важнейшему переходу и внезапно лишенными прав на реинкарнацию в последнее мгновение, – только прах, только невозможность будущего – и снова начал бормотать и всхлипывать: не забирайте, не забирайте, пожалуйста, я не понимаю, что я сделал не так, но не убивайте, пожалуйста, не забирайте, я не справлюсь, не смогу.

– Справишься! – уверенно сказал профессор, выдергивая залитый горем портфель из трясущихся объятий молодого человека. – И без этого получится!

– Не получится, – завыл молодой человек. – Ничего не получится теперь, все. Это мой, это мое, это же мне было, мне. Оставьте мне. Пожалуйста, я что хотите сделаю.

– Ничего не надо делать, – строго, но неуверенно сказал профессор, пряча портфель под мышку. – Все нормально будет.

Молодой человек попытался встать, упал, заплакал, начал размазывать по лицу грязь.

Профессор на это все уже не смотрел, а быстро шагал прочь, чтобы не видеть и забыть.

Придя домой, он первым делом снова проверил, действительно ли все осталось таким, как было. Позвонил жене (та мрачно поинтересовалась: снова перечислить внуков?), заглянул в холодильник, в зеркало, в шкаф. Сел в кресло, подумал: вдруг из кухни сейчас выйдет огромная собака, или весь дом сложится, как игрушечный? Никто не вышел, ничего не сложилось.

Тем не менее, он спал спокойно, почти без снов, как если бы не происходило ничего особенного. На следующий день профессор решил поехать на встречу иначе, не в этом праздничном ленточном автобусе номер сто – дошел пешком километр до трамвая, прижимая портфель к груди, ехал в трамвае, но трамвай почему-то сломался.

– Сломался! – со значением повторил профессор вслед за нервной, взвинченной вагоновожатой, выгоняющей людей из трамвая резво и недовольно, как будто это непрошеные гости. Вот оно что! Профессору показалось, что он наконец-то разгадал происходящее.

Он сел в такси, приехал на встречу, но когда уже позвонил в дверь, понял, что забыл портфель в машине. Ситуация понемногу превращалась в чудовищную, но профессор взял себя в руки, объявил аспиранту, что забыл портфель в такси, и прямо от него позвонил диспетчеру, а из нее – таксисту, услышав сбивчивую брань: занят, слишком много заказов. Профессор попросил таксиста привезти портфель прямо сейчас, он заплатит (аспирант начал нервно показывать знаками: я заплачу, не переживайте), но таксист выругался: если каждому привозить, работы не будет, подождете! Профессор диктовал адрес, встревоженный аспирант наливал чай медленно-медленно прямо на стол: тоже волновался.