Наталья Тимошенко - Ненастоящие [litres]

Когда Долгов и Иван покинули помещение (Неву пришлось запустить еще один Указатель и велеть ему вывести друзей из подвала, поскольку сами они едва ли смогли бы это сделать), он обернулся вокруг своей оси и огляделся.

– Ну что ж, приступим, – вслух сказал Нев.

Первым делом стоило окружить самого себя защитой, чтобы нечаянно не попасть на ту сторону, куда он собирался отправить эти версии Саши, Войтеха и Жени. Причем сделать это так, чтобы защита была надежной, но при этом пропускала магию, с помощью которой он собирался сначала открыть, а затем и закрыть чужеродный ему портал. На это ушло приличное количество и времени, и сил. Руки уже дрожали, а по спине скатывались крупные капли пота, когда Нев наконец остался доволен результатом. Теперь главное, чтобы он не ошибся в том, кого именно следует отправить на ту сторону. Ведь цена его ошибки – три жизни довольно близких людей. Наверное, даже будь среди этих троих Лиля, Нев не смог бы волноваться сильнее.

По стенам, разрезая кромешную темноту, побежали огненные дорожки, напоминающие молнии, озаряющие небо в летнюю грозу. Неву казалось, что, если бы не защита, он бы даже смог почувствовать свежий запах озона. Молний становилось все больше, они уже не гасли, вспыхивая, и вскоре помещение светилось так ярко, что хотелось зажмуриться.

Нев продолжал держать кончики пальцев соединенными, шепча заклинания. Молнии перешли на земляной пол и словно щупальцами потянулись к трем неподвижным телам, огибая его самого. Вот они добрались до Жени, коснулись его ладоней и светящейся паутинкой начали оплетать все тело. Только теперь Нев увидел, что молнии эти живые, да и не молнии вовсе, а тонкие, светящиеся изнутри змеи. Их становилось все больше и больше, и вот уже Женя весь был закутан в живой кокон. Яркая вспышка – и на его месте осталось лишь темное, поглощающее свет от остальных змей-молний пятно.

А тем временем змеи оплетали уже Войтеха и Сашу. Руки, ноги, тело – последними скрылись в огненных шрамах лица. И вот уже на месте трех его товарищей остались лишь темные пятна. Нев продолжал машинально шептать заклинания, разглядывая эти пятна, которые теперь расширялись, поглощая свет. Змеи-молнии исчезали в них одна за другой, гасли, как звезды в предрассветных сумерках, и вскоре подвал погрузился в полную, непроницаемую темноту.

Нев опустил руки, снимая защиту. Здесь больше не было приятного запаса дождевой воды. Пахло обыкновенной сырой землей, в которой водятся даже не змеи, а черви. Как в могиле. Рубашка на нем была насквозь мокрой, даже брюки противно липли к ногам. Сил на то, чтобы осветить себе путь, не осталось, не говоря уже о создании Указателя. Ему из этого подвала придется выбираться по памяти.

Главное теперь, чтобы, выйдя из него, он внезапно не понял, что ошибся.

Пробуждение сложно было назвать приятным. Страшно болела голова, мутило, а еще почему-то чесалось запястье. Не открывая глаз, Саша принялась остервенело тереть его ногтями, за что тут же получила шлепок по ладони.

– Будешь чесать, привяжу, – донесся до нее угрожающий голос, который она опознала не сразу, а когда опознала, от удивления даже открыла глаза.

Над ней склонился Костя Долгов, и именно ему принадлежал голос. Воспоминания просыпались неохотно, словно задавленные отвратительным самочувствием, но Саша была уверена, что его не должно быть здесь.

Она помнила, как Войтех уложил ее в кровать, какое-то время лежал рядом с ней, болтая о глупостях, а потом она уснула. Проснулась словно от толчка и тут же услышала голос, донимавший ее вот уже несколько часов кряду.

«Они примут неправильное решение, – твердил он. – Ты же знаешь. Они думают, что вы настоящие – в подвале, но это не так. Ты – настоящая. И единственный шанс остаться настоящей – уничтожить тех, кто в подвале».

Саша пыталась не поддаваться на эти уговоры, но голос твердил и твердил. Ей было сложно сосредоточиться на собственных мыслях, а затем все происходило словно в тумане. Словно это и не она была.

Она медленно подняла правую руку и поднесла к глазам. Запястье, которое вчера еще было абсолютно гладким и ровным, теперь перечеркивали длинные бордовые полосы. Совсем как тогда, когда она сама оставила себе эти раны. Они заживали долго, меняли свой цвет, покрывались коркой и страшно чесались.

– Что это? – спросила она.

– К сожалению, после того, как Нев отправил ваших двойников туда, откуда они пришли, ваше исцеление отменилось, – вздохнул где-то вне поля ее зрения Долгов. – Так что все ваши раны, шрамы и болезни возвращаются.