Наталья Тимошенко - Ненастоящие [litres]

– Так надо, Войта, – уверенно сказала она.

Войтех быстро оценил обстановку. Дверь заперта слабо: всего лишь привязана скрученной проволокой к вбитой в землю решетке. Насколько глубоко она уходит в землю, неизвестно, а потому не факт, что вылетит с одного удара. Проволока хоть и не была толстой, но быстро тоже не порвется. Раскрутить ее труда не составит, конечно, но на это уйдет секунд пятнадцать минимум. Успеет ли профессиональный анестезиолог сделать укол человеку за пятнадцать секунд? Безусловно. А значит, это не выход.

Войтех шагнул ближе к решетке и обхватил ее руками.

– Саша, погоди, – как можно мягче попросил он. – Зачем ты это делаешь?

Саша посмотрела на него, и лицо ее исказилось страданием, словно она не хотела ничего такого, но выбора у нее не было.

– Потому что так надо, Войта, – тихо сказала она. – Думаю, он тебе это тоже говорил. В этом вся причина: оригинал и двойник не могут существовать вместе. Между ними образуется связь, и один сводит с ума другого. Голос, который ты слышишь, – его голос. – Она кивнула на вторую кушетку, где лежал Войтех.

Войтех против воли кивнул. Он знал, что собирается сделать Саша, потому что всю дорогу сюда голос твердил и ему об этом. И здесь была своя логика. Ангелина как дочь змеиного царя знала об этом, поэтому первые клиенты пансионата счастливо исцелялись и возвращались в мир. Точнее, возвращались их двойники, а оригиналы были переселены в деревню. Сам Архип Степанович знал, конечно же, потому и не стал строить пансионат. У его дочери же оказалось меньше моральных принципов. Знал и муж Ангелины, но, вероятно, не имея в себе нужной крови, не происходя из змеиного царства, не знал, как расправляться с оригиналами, а закрыть пансионат после смерти жены не пожелал. Оставлял здесь, в этом подвале, дожидаясь, пока они умрут – или как там происходит переселение? – сами, но при этом двойники раньше теряли связь с реальностью.

Однако понимать это и принимать – разные вещи.

– Саша, не нам решать, кому жить, а кому умереть, – твердо сказал Войтех. – Если уж на то пошло, то двойники – мы. Мы и должны уйти.

Она отчаянно замотала головой:

– Ты сам говорил мне всего несколько часов назад, что мы не чувствуем себя двойниками. Что я и есть Саша Рейхерд, а ты – Войтех Дворжак.

– Теперь я в этом уже сомневаюсь. Потому что та Саша Рейхерд, которую я знаю, никогда бы не пошла на убийство.

Саша улыбнулась как-то незнакомо, страшно. Пожалуй, Войтех впервые подумал, что она действительно не похожа на себя настоящую.

– Мне кажется, ты не так уж хорошо ее знаешь. Разве ты забыл, как на расследовании в Нижегородской области она хладнокровно повернулась спиной к человеку, которому явно грозила смерть? Как всего полгода назад отправила доброго старика умирать, дав ему при этом яд? Ты все еще уверен, что настоящая Саша Рейхерд не способна на убийство?

– Уверен, – кивнул Войтех. – В первый раз человек заслуживал если не смерти, то возмездия. Во второй – ценой своей жизни спасал целую деревню. И Саша это понимала. Но никогда она не пожертвовала бы кем-то ради собственной выгоды, я точно это знаю.

Саша закусила губу, на мгновение задумавшись.

– Я ведь никого не убью, – наконец не слишком уверенно сказала она. – Нас не должно быть двое, я просто восстановлю природное равновесие.

– Голос может лгать. Откуда нам знать, что это правда? Что, если мы умрем все?

– Именно поэтому я начну с себя. – Улыбка на ее лице стала грустной. – Если голос лгал, у тебя еще будет время найти другой вариант. Помнишь, ты однажды рассказывал мне о допустимых потерях? О том, что это потери, при которых поставленная задача все равно будет выполнена. Я хорошо запомнила твои слова и много думала над ними. Сейчас я – такая потеря.

– Ты поняла и запомнила все не так. – Войтех с сожалением покачал головой. – Потеря становится допустимой, когда нет другого выхода, когда ситуация требует того, чтобы кто-то ею стал. Как в том случае, который ты приводила в пример. Сейчас же у нас еще есть время поискать другой выход для всех. И твоя потеря будет не допустимой, а напрасной.

Саша несколько секунд разглядывала в полутьме его лицо, а затем повернулась к своему телу, и в этот момент что-то просвистело мимо уха Войтеха, заставив его дернуться в сторону. Точно так же дернулась и Саша. Снова повернулась к нему с выражением крайнего недоумения на лице, а затем рухнула на землю как подкошенная. Войтех обернулся, только сейчас вообще вспомнив о существовании Ивана, который все это время вел себя тише воды. Тот стоял на шаг позади него и держал в руках нечто среднее между маленьким револьвером и шприцом.