Клайв Баркер - Гермиона и луна

Из дома доносились не два голоса, а три: женский, мальчишеский и мужской — такой знакомый, что Гермиона застыла среди теней.

— Томас, — сказала она.

— Твой бывший? — прошептал Райс.

Она кивнула:

— Я не ожидала…

— Хотела бы, чтобы он не приезжал оплакивать тебя?

— Не похоже, что он меня оплакивает, — ответила она.

Действительно. Чем ближе они подкрадывались к окну, тем громче были звуки веселья. Томас шутил, а Финн и Элейн покатывались со смеху.

— Гребаный клоун! — сказала Гермиона: — Только послушай.

Они подошли к подоконнику и заглянули в окно. Было больней, чем она ожидала. Том держал Финна на коленях, обнимал его. Шептал что-то ему в ухо. На лице Финна расцвела улыбка.

Гермиона не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь ее обуревали столь противоречивые чувства. Она радовалась, что ее милый Финн не плакал — слезам не было места на этом невинном личике. Но почему он был так доволен? Неужели, совсем забыл ее? Как Тому-клоуну удалось так быстро завоевать его доверие после пятилетнего отсутствия? Что пообещал Финну этот мастер пустых слов?

— Пойдем собирать сладости завтра вечером? — спросил мальчик.

— Конечно, партнер, — ответил Томас: — Ты наденешь маску и плащ и…

— И ты тоже, — потребовал Финн: — Ты ведь идешь со мной.

— Как пожелаешь…

— Сукин сын, — сказала Гермиона.

— …отныне и вовеки…

— Пока я была жива, он ни разу не написал мальчику…

— …как пожелаешь…

— Может, он чувствует вину, — предположил Райс.

— Вину? — прошипела она, царапая стекло, мечтая выдрать лживый язык Тома: — Он не знает, что значит это слово.

Ее голос стал выше и громче, и Элейн, которая всегда была так чувствительна, кажется, услышала его эхо. Она встала из-за стола, встревожено глядя в окно.

— Пойдем, — сказал Райс, беря Гермиону за руку: — Или это плохо кончится.

— Мне плевать, — сказала она.

Ее сестра направилась к окну. Томас спустил Финна с коленей, поднялся и вопросительно взглянул на нее.

— Кто-то смотрит на нас… с той стороны, — прошептала Элейн — в ее голосе был страх.

Томас подошел к ней, обнял за талию.

У Гермионы вырвался, как она решила, стон омерзения, но стекло разбилось от этого звука. Мужчина, женщина и ребенок отшатнулись от ливня осколков.

— Прочь! — закричал Райс, и на этот раз она подчинилась, пошла с ним через лужайку, по улице, по проклятому городу, и, наконец, — вернулась домой — в холодную квартиру, где могла рыдать от обиды и гнева.

К рассвету слезы не иссякли — даже к полудню. Она плакала по многим причинам и просто так. Из-за Финна, из-за Томаса, из-за страха в глазах сестры, из-за ужасной абсурдности происходящего. Наконец, она нашла бальзам.

— Я хочу прикоснуться к нему в последний раз, — сказала она Райсу.

— К Финну?

— Конечно, к Финну.

— Ты его до чертиков напугаешь.

— Он не поймет, что это я.

У нее был план. Если она невидима, когда обнажена, нужно полностью одеться, закрыть лицо маской и найти его на улице, когда он будет собирать сладости. Она проведет ладонью по его светлым волосам или приложит к его губам пальцы, а потом уйдет навсегда, из мира нежити и штата Айдахо.

— Предупреждаю, — сказала она Райсу: — Тебе не стоит идти со мной.

— Спасибо за приглашение, — с грустью ответил он: — Непременно им воспользуюсь.

Его одежда ждала в коробках. Они отодрали скотч и оделись в лохмотья. Разорвали картон и сделали грубые маски — с рогами для нее, остроухую — для него. Когда они вышли на улицу — Xэллоуин был в самом разгаре.

Гермиона вела их к дому Элейн, но шла очень медленно. На неизбежные встречи не спешат — она была уверенна, что найдет Финна, если доверится инстинктам.

На каждом углу были дети, одетые для полночного торжества. Упыри, зомби, черти. Маски и тьма дали им возможность творить гадости, а ей — в последний раз проявить нежность и умереть.

— Вот он, — сказал Райс, но Гермиона уже узнала легкую походку Финна.

— Отвлеки Тома, — попросила она.

— С удовольствием, — раздался ответ. Миг — и мертвец был уже далеко. Том заметил, как он приближается, почувствовал что-то неладное. Хотел схватить Финна за руку, но Райс врезался в него, достаточно сильно, чтобы сбить с ног.

Мужчина выругался и, вскочив, схватил своего обидчика. Наверное, он хотел его ударить, но, заметив приближавшуюся к Финну Гермиону, развернулся и вцепился в ее маску.

Картон порвался. При виде ее лица Том закричал. Попятился — шаг, еще один.