Татьяна Корсакова - Темная вода [litres]

На берегу их ждали трое мужчин. Стояли по стойке «смирно», словно статуи, до тех пор, пока черная навья лодка не ткнулась острым носом в берег, а потом шагнули в воду. Чернов подхватил на руки Темку, отец набросил на Нинины плечи пуховую шаль, Яков закурил. А темная вода светлела прямо на глазах, то ли от утвердившегося на небе солнца, то ли по какой-то иной причине.

– Да, похоже, озеро придется переименовывать, – задумчиво сказал Яков.

Год спустя

К новому дому Нина привыкла быстро, а Темка еще быстрее. Чернову привыкать и вовсе не пришлось, потому что дом этот он строил для себя и под себя. Сначала. А теперь вот оказалось, что дом прекрасно подходит для комфортной жизни не только одиночки, но и целой семьи. Да, очень даже подходит! И для приема гостей!

Гостей в их доме теперь всегда было много. Нинин отец, Яков с Ксюшей, Гришаев с женой Алей, товарищи и сослуживцы Чернова. За минувший год Темная вода стала очень популярным местом. Чернов уже начал ворчать, что даже слишком популярным. А по весне на берегах озера угнездились рыбаки. Пока только на берегах, но об их небывалых уловах в Загоринах уже начали складывать легенды. Уловы и в самом деле были богатые. Отец, Чернов, Яков и Темка могли бы этот факт подтвердить. Если бы захотели. Но они предпочитали помалкивать, не выдавать рыбные места. Хотя бы первый год.

Это был одновременно тяжелый и счастливый год, в равной мере насыщенный радостными и грустными событиями. Нет, пожалуй, радости было больше. По крайней мере, в их семье.

Чернов сделал ей предложение полгода назад. Собственно, предложение это было чистой формальностью, потому что к тому времени они с Темкой уже и так переселились в его модерново-рустикальный дом. Кажется, Чернов забрал их к себе прямо тем утром, что завершило русалью неделю. Да, совершенно точно, тем утром! Просто подогнал к домику у озера свой джип и закинул их с Темкой на заднее сиденье.

– Мне так будет спокойнее, – сказал с мрачной решимостью.

– Как – так? – спросила тогда Нина.

– Чтобы вы находились рядом.

– Надолго?

– Навсегда.

Наверное, это и было самое настоящее предложение. Нет, даже наверняка! Не слишком романтичное, зато искреннее.

– Но могу переехать к вам с Темычем, если тебе так будет спокойнее. – Он сказал это, не оборачиваясь и даже не глядя на Нину.

Ей было спокойно рядом с ним в любом месте. Кажется, она так ему и сказала там, сидя в салоне джипа. Или она сказала это, лежа поперек широкой кровати Чернова, положив голову на его каменное пузо? Или когда вышла на террасу с двумя чашками кофе и уселась рядом с ним, свесив босые ноги прямо в воду? Или она сказала ему это в каждый из тех раз? Оказывается, счастье, тихое женское счастье, не нуждается в статистике. Оно есть, и этим все сказано.

Яков сделал предложение Ксюше прошлой зимой. Свадьбу гуляли всеми Загоринами. Катались на озере на коньках, а по деревне на самой настоящей тройке. Ксюша и Темка визжали от восторга. Причины для восторга у них были разные, но это тоже ничего не значило. Нет, это означало, что темнота ушла из этих многострадальных мест. Или потихоньку уходила вслед за теми, кто носил ее в своих душах.

Расследования и разбирательства длились почти год. Сычева-младшего арестовали после проведенных экспертиз и чистосердечного признания Сычева-старшего. Временами ему удавалось вынырнуть из навьего хоровода, и тогда он начинал кричать, умолять о пощаде и милости. А потом принимался рассказывать такие страшные вещи, от которых даже у бывалых, ко всему привычных следователей шел мороз по коже. Этих «окошек» прояснения и раскаяния становилось с каждым разом все меньше и меньше, из навьего морока просто так не вырваться. Но информации, фактов и доказательств хватило.

Березин не стал дожидаться расследования. Его нашли мертвым на дне пансионатского бассейна. На лице его, говорят, было выражение нечеловеческого ужаса, а на бортике лежала увядшая кувшинка. Про кувшинку рассказывал пансионатский сторож, про кувшинку и мокрые женские следы на кафеле. Но сторож любил приложиться к бутылке, а криминалисты так ничего и не нашли. А Нина была почти уверена, что все это – остатки морока, что накинула на Березина на прощание одна из навок. Возможно, та же самая – первая жертва. Пусть и запоздалое, но возмездие.

Возмездие – одним. Полная реабилитация – другим. Нинин отец по ее настоятельной просьбе поселился в домике на берегу. Это было правильное и успокаивающее истерзанную душу решение. Сколько потребуется времени, чтобы исцелиться окончательно, Нина не знала, но они с Черновым делали все возможное. И Яков с Ксюшей тоже делали. И даже Шипичиха, которая наведывалась в дом у озера с регулярностью часового. Но лучшим лекарством для него было общение с внуком. Лекарством и успокоением.