Виктор Лаваль - Подменыш [litres]

Аполлон спрятался в зарослях гикори, и вскоре появился тролль. Теперь его дыхание стало очень громким, изо рта сочилось зеленое желе, под цвет кожи. Тролль сплевывал и громко кашлял, и эти звуки напоминали треск не желающего заводиться двигателя. Чудовище нюхало деревья, билось головой о стволы гикори, пробуя их на прочность. Рассвет уже был близок. Когда взойдет солнце, тролль обратится в камень – и все закончится.

В двадцати ярдах впереди Аполлон увидел большую поляну, через которую он пробежал вчера, когда пытался догнать Эмму. Он поднялся на ноги и помчался дальше. Когда он оказался на открытом участке, он положил на землю баранью голову, пристроив ее так, чтобы она лежала на крышке мордой вверх, и тролль легко уловил ее запах. Дальше Аполлон бросился по прямой к деревьям на противоположной стороне поляны и наткнулся на шарлаховый дуб с низко расположенными ветвями. Дерево сбросило не всю листву, Аполлон взобрался на него и спрятался.

– Моя голова лежит прямо на земле! – крикнул Аполлон. – Почему бы тебе не попытаться проломить мне череп!

Деревья на дальней стороне поляны даже не раздвинулись – охваченный яростью тролль легко отбрасывал их в стороны. Он двигался так быстро, что казалось, будто он летит, мчался вперед, опустив голову и выставив челюсть. Затем его зубы пропахали снег и землю, а еще через мгновение Аполлон услышал металлический лязг, от которого у него заболели зубы. Тролль закинул голову назад, поднес руку ко рту и выплюнул то, что не смог проглотить. Крышка от подноса, потрескавшаяся и потерявшая форму, ударилась в дерево, и гулкое эхо прокатилось по лесу.

Тролль, который впал в неистовство, метался по поляне, выбрасывал вперед руки, и его когти впивались в стволы деревьев, чудовище выдирало их из земли, и корни болтались в воздухе, точно разорванные вены. Он швырял вырванные деревья вверх и принимался за следующие. Ярость овладела им окончательно, разум отключился. Аполлон наблюдал за ним, сидя на ветке дуба. Он уже не мог дразнить чудовище, шутить и издеваться над ним, потому что чувствовал себя крошечным и беззащитным. Им овладел страх.

Тролль сотворил вокруг себя настоящий хаос, а потом подбросил одно из деревьев над собой, и оно рухнуло ему на голову. Он упал на спину, и его придавил к земле огромный гикори. Тролль попытался выбраться из-под ствола, но его дыхание стало прерывистым, силы покидали чудовище. Он несколько раз дернул ногами, стараясь сбросить дерево, но у него ничего не получилось.

– Аполлон! Аполлон!

Он спрыгнул на землю. Эмма. Совсем рядом.

Отчаянно размахивая руками, она вышла из-за деревьев как раз в том месте, где бесчинствовал тролль.

– Где Брайан? – крикнул Аполлон.

Эмма, ни секунды не раздумывая, забралась на живот тролля.

– Он его съел! И все это время я пыталась его догнать. Он съел Брайана.

Эмма топнула ногой по вздымавшемуся животу тролля, но тот сумел лишь закинуть голову назад. Потерпел ли он поражение или всего лишь злорадствовал? На горизонте уже показались первые признаки восхода.

Аполлон подбежал к Эмме. В кармане у него все еще лежал нож, который он вырвал из горла Йоргена, он вытащил его и погрузил в плоть тролля, в том месте, где начинался живот. Лезвие вошло внутрь, а вслед за ним и рукоять. Чудовище отчаянно дергалось, дерево на его груди дрожало. Аполлон начал опускать лезвие вниз, рассекая кожу тролля.

Он продолжал давить на нож, пока у него не заболели плечи. Аполлон резал, и живот чудовища открывался все больше. Темно-зеленая жидкость, по плотности напоминавшая грязь, полилась наружу, и их окутала вонь сточных вод, но они не обращали на нее внимания.

Тролль судорожно забил ногами, и его вой стал более высоким, а руки с такой силой колотили по гикори, что дерево стало раскачиваться, как детские качели, и развернулось на сто восемьдесят градусов.

Аполлон добрался до большого выступа на животе, но побоялся всаживать в него нож, опасаясь, что там может находиться его сын. Тогда он засунул руки внутрь живота тролля, и Эмма тут же пришла ему на помощь. Они принялись рвать руками плоть, имевшую форму сферы, наполненной горячей водой.

Живот раскрылся, брызнула более густая желтоватая жидкость, которая намочила их лица и одежду, но для них это не имело ни малейшего значения. Они ничего не замечали.

Они нашли внутри своего сына, сжавшегося в комок, но все еще извивавшегося. Тролль проглотил его целиком, и потому он остался в живых. Они вернули его в мир.