Виктор Лаваль - Подменыш [litres]

– Уильям, – прошипел он. – Уильям! Если ты здесь, ответь мне.

Встав на цыпочки, он прижался носом к сетке.

– Уильям Уилер!

Из камеры донеслось кряхтение, и Аполлон услышал шаркающие шаги.

– Меня зовут совсем не так, а потому перестань понапрасну сотрясать воздух, повторяя эти два слова.

Наконец в окне показалась фигура. Не человек, а лишь форма, тень, от которой исходила угроза.

– Я встретился с твоей женой, – сказал Аполлон. – Она говорит, ты послал ей «Убить пересмешника», испортив каждую страницу книги.

– А тебе какое дело? Ты ведь получил свои деньги, не так ли?

– Ты украл их у нее, Уильям, верно?

– Я же сказал, чтобы ты перестал использовать эти два слова, – проворчала фигура у окна. – Я не знал собственного имени. Не знал, кем был на самом деле. А потом отыскал место, где почувствовал себя своим. Нашел людей, которые меня понимают. Я мог говорить с ними, как ни с кем другим. Там я снял лицо Уильяма Уилера и обнаружил другое, истинное. И как только мои друзья его увидели, они дали мне настоящее имя. Более того, Аполлон, тебе оно известно.

– Как я могу его знать?

Человек в камере заговорил громче, словно читал вслух заявление.

– Планы на сегодняшний обед, вдохновленные малышом Брайаном. ВАРЕНЫЕ ОВОЩИ!

Аполлон сделал шаг назад. Мужчина приблизил лицо к сетке.

– Вареные овощи! – прокричал он.

– Ты Детсад! – догадался Аполлон.

– Мы! – прошипел он. – Мы Детсад. Десять тысяч человек с одним именем.

Мужчина в клетке просунул пальцы сквозь металлическую сетку, Аполлон увидел в лунном свете, что его ногти больше похожи на когти, и почувствовал, как на него обрушилась волна смятения. Он ощущал себя как потерпевший крушение корабль.

– Ты убил свою дочь, – сказал Аполлон. – Так говорит Гретта.

– Я сделал выбор! – выкрикнул Детсад. – Для своей семьи я сделал самый трудный выбор из всех возможных.

Челюсти Аполлона напряглись. Электрические разряды вновь наполнили воздух, но они исходили не от Уильяма. Изменения возникли где-то за спиной Аполлона, он затылком ощутил жар и резко повернулся.

Но ничего не увидел на склоне холма, кроме деревьев. Ночь накрыла их темным плащом, и он различал лишь верхушки. Они были довольно высокими – около пятидесяти футов, но кренились и раскачивались под порывами налетевшего с Ист-Ривер ветра. И только после того, как Аполлон присмотрелся внимательнее, он понял, что деревья клонятся к земле и размахивают ветвями не по ветру – а против него. Аполлон задрожал и почувствовал, как его охватывает отвращение. Внезапно у него появилось убеждение, что кто-то или что-то прячется за стволами и наблюдает за ним.

– Ты сделал, что я сказал? – спросил Детсад. – Я получу обратно свою Гретту? И Грейс? Где моя семья? Ты должен был привести их ко мне.

Аполлон отошел от мужчины в клетке и направился вдоль Туберкулезного павильона обратно к библиотеке. Он уже перешел на бег, продолжая на ходу бросать взгляды назад, в сторону деревьев.

– Я сделал тебе честное предложение, Аполлон! – кричал Детсад. – Это будет на твоей совести, а не на моей!

И тут начались взрывы.

Докторский коттедж разлетелся на куски. Через мгновение последовало два взрыва в Доме медсестер. Грохот разрушения был слышен вплоть до острова Райкерс и разбудил арестантов, находившихся ближе к северному крылу тюрьмы. Утром они клялись – другим заключенным и охранникам, – что слышали взрывы бомб со стороны Ист-Ривер. Однако никто их не слушал.

Аполлон не верил своим ушам, но он сразу побежал по тропинке, ведущей обратно во двор. Как мог Уильям Уилер – нет, остановил себя Аполлон, это не его имя. Как мог Детсад вызвать артиллерийский огонь? Такое просто невозможно. Но скажите это объятым огнем зданиям, которые разорвало на части, и земле, содрогавшейся под ногами Аполлона.

Он услышал, как оглушительно разорвался еще один снаряд, хриплый, как пушечный выстрел, звук, но на этот раз Аполлон описал бы его не как взрыв – скорее рев. Он снова повернул назад и бросил взгляд через плечо в сторону рощи. Что-то пронеслось по ночному небу – он с трудом смог оценить лишь размеры и форму. Ракета? Бомба? Управляемый снаряд? И тут раздался еще один взрыв. В библиотеке.

Рухнула крыша.

Никаких воплей или криков. Никаких слез или мольбы о помощи.

Аполлон Кагва побежал вдоль Докторского коттеджа и увидел, что бомба уничтожила обеденный стол, где он кормил Гейл макаронами с сыром двадцать минут назад. Он помчался к библиотеке. Аполлон не понимал, что надеялся услышать крики детей и женщин, но их не было. Крики означали бы, что кто-то выжил.