Егор Осипов - Явления природы. Эпизод 2

Я же вовсе не понимаю, о чем он говорит. Да и мне было не до этого!

— Ну так, тебе помочь? — снова спросил он, указав на мои ожоги.

Он — лекарь? Или кто-что? Багряные цвета не вызывали доверия, но интерес, который он проявлял в моей ноге, был вполне профессиональным.

— Ну, можно попробовать, — неуверенно согласился я, о чем тут же пожалел:

Пернатый тут же смело протянул руку и положил ее мне на плечо и слегка нажал — тут же я почувствовал сильную колющую боль, пронзающую мою шею. Мои конечности тут же лишились чувств и повяли вниз, и весь я рухнул обратно на лавку. В ответ на мои попытки чем-то подвигать или что-то поднять мышцы слегка подрагивали — лишились последних сил. Что касается головы: мышцы ни лица, ни шеи так же не могли двигаться, за исключением глаз и век. Я вполне легко мог дышать, но едва — что-то промычать. Вряд ли это кто-то услышал.

Амелеон приблизился и слегка покрутил между пальцев какой-то иглой, что торчала из моей шеи сзади: бледно-розоватый костяной вытянутый острый осколок десяти сантиметров торчал на треть своей длины из слегка кровоточащей дырки и лениво сиял еле уловимым глазом розоватым свечением. Наглец убрал руку от моей шеи, убедившись в правильности расположения иглы и прибрал остальные две в багряный рукав.

— Я над ними еще только работаю, может быть немного больно, — преуменьшил он и присел перед моей ногой на корточки. — Дурно попахивает… и выглядит уже не очень. Сколько ты уже с ней мучаешься?!

Он ощупал, осмотрел присохшие к вчерашней мази тряпки. Достал из-за пояса свой четырехконечный кинжал и ловко рассек в двух местах тряпки вдоль длины ноги острым кончиком орудия. Амелеон отогнул верхний краешек одного из кусков ткани и ощупал насохшую мазь вперемешку с кровью.

— Отличная работа! Отличная мазь, чисто, — тихим шепотом про себя пробубнил пернатый.

Он схватился за край пальцами и посмотрел мне в глаза:

— Не бойся, больно не будет… наверное, — так же тихо в полголоса попытался успокоить меня он и резко дернул за край пальцами обеих рук.

Амелеон откинул тряпку в сторону. Оголенные розоватые ткани на поверхности медленно покрылись тысячами очагов колющей и режущей боли. Я чуть стиснул зубы — на это у меня откуда-то взялись силы. Глаза зажмурились, и на мгновение послышался мой короткий писк. Что происходит?! Не понимаю. Какая нелепость! Проводить осмотр на пыльной дороге?! Больно. Как же больно!!! Что за дрянь он засунул мне в шею? Я не могу пошевелиться, но все чувствую! Меня просто обездвижил какой-то прохожий! Я абсолютно беззащитен!!! Где Мелек? Где Матиас? Они-то знают, что я в немного беспомощном состоянии, а сейчас так вовсе!..

Поверхность передней части моей голени начала покрываться красноватыми пятнами от выступающих крапинок крови. Амелеон приподнял ее за пятку и таким же резким движением ободрал бинты с задней части. Другой рукой он схватился за мое колено, отпустив пятку, и сильно его сжал. Лоб пернатого сморщился, глаза зажмурились. Он стиснул зубы и что-то прошипел от нарастающей боли. Будто чувствует ее так же сильно. Я же не знал куда деваться — да и не мог, конечно же.

Что он делает?! Что мне делать?! Как быть?! Неужели никто не вмешается?! Никого это не смущает? Где мои товарищи?! Как же больно!!!

Амелеон развернул свой кинжал лезвием на себя и огладил одним из острых краев обе свои ладони, дважды каждую, оставляя на них глубокие крестообразные рассечения.

Нет, он этого не сделает!!! Не посмеет, правда?!

Амелеон поднес ладони к моей ноге. КАРАУЛ!!! Это уже близко не похоже на осмотр!!! Из рассечений на его ладонях показались темно-красные тонкие блестящие струйки. Словно нити они стремительно обхватили мою голень с двух сторон и сжали с своих тугих объятиях. Режущая боль под ними сменилась легким слегка ощутимым удивительно приятным жжением.

Зараза! Сколько же он заразы может занести?! Не известно, чем может болен этот идиот!!! Помешайте же ему!!! Кто-нибудь, НА ПОМОЩЬ!

Жадные до чужой боли багряные нити продолжали оплетать мою ногу. По их гладкой поверхности от разрезов на ладонях Амелеона к моей оплетенной ноге покатились полупрозрачные желтовато-розовые вязкие капли. Пропитывая живую перевязь, жидкость стремительно присыхала к оголенной коже.

— Твой голодный дух опустошен и истощен. Ты даже излечиться не можешь. Ты верно только начал учиться… — вновь заговорил со мной Амелеон, — Я скоро закончу. Такие раны не стоят своих страданий.