Александр Матюхин - Страшная общага [litres]

Боялся оборачиваться, до чертиков боялся. В груди тяжело ухало сердце. Казалось, сзади, в дождливой пелене, его догоняет неведомая тварь с окровавленным лицом. Вот она уже совсем близко, еще секунда – сшибет с ног, повалит, вгрызется в затылок, сломает шею, убьет их с Катей, окончательно и бесповоротно… Никакие колбочки не помогут, никакие души и обереги… Ярик нырнул под арку старого дома, побежал в путаных коридорах, гулко топая, через вытянувшиеся колодцами дома, забитые автомобилями и бомжами, выскочил на проспекте около Измайловского собора и вот тут уже обернулся.

Монстра рядом не было. Ярик чувствовал его присутствие, чувствовал, что погоня не закончилась, но опасность отступила на какое-то время.

Он перешел на шаг, потому что задыхался. На Ярика оборачивались – проспект был многолюден даже глубокой ночью. Сил оставалось не так уж и много.

– Дойдешь сама? – спросил он у Кати, остановившись у моста через Обводный канал. Мост явно как-то назывался. Ярик его даже рисовал много лет назад – но названия уже не помнил.

– Пойдем. – Она пошатывалась, но выглядела все же не так плохо, как думалось Ярику. – Неудачное приземление. Почти как с моста прыгать, но внизу асфальт.

Катя улыбнулась. Передний верхний зуб у нее раскрошился, губа треснула еще сильнее, чем раньше.

– Мы пойдем в Общагу, – сказал Ярик, увлекая Катю за собой через мост. – Не знаю уж, чего ты там боишься, но от этой твари нам больше негде скрыться. И еще. Там ты вернешься к жизни.

– Я не боюсь, – ответила Катя. – Ну, то есть боюсь, но еще сама не знаю, чего именно. Я слышала про Общагу от тех, кто умер. Одни знания на всех, помнишь? Так вот, были совершенно страшные истории. Такие, от которых волосы вставали дыбом. Мне хватило информации, чтобы страх поселился на подсознательном уровне. Решила для себя, что если выберусь обратно к живым, то ну ее к черту, эту Общагу. Найду другой выход.

– Обстоятельства – штука сложная. Никуда от них не деться.

Они помолчали, бредя вдоль Обводного канала, мимо разброшенных темных заводов и высоких покосившихся стен, мимо куч мусора и брошенных автомобилей.

– Как же ты все-таки вернулась? – спросил Ярик.

Катя постучала себя кончиком пальцев по виску. Волосы у нее слиплись от дождя и крови, мелкие капли воды повисли на носу, собрались вокруг глаз.

– Ваша жена рассказала мне про мосты, – сказала Катя. – Не голосом, конечно. Такое там невозможно. Забросила в голову мысль о мостах, которые вы бесконечно рисуете. Торгаш выменивал у вас души в обмен на желание рисовать. А рисунками вы заглушали тоску в душе. Тоску о прошлом, которого не могли вспомнить. Ваши мосты – это попытка вытащить жену, сделать проход между мирами. Это уже не обычные рисунки, как раньше, а порталы. Тот, кто найдет край моста, сможет перебраться по нему на другой край. Вот я и нашла…

– Но почему именно ты?

– Вы имели в виду – почему не ваша жена? – Катя пожала плечами. – Я уже говорила: в том месте, где мы все были, знания доступны всем, их нельзя удержать в голове, потому что и голов-то у людей больше нет… Все знают о ваших мостах. Все их ищут. Вашей жене пока это не удалось. Простите.

Ярик мгновенно представил почему-то чистилище, по Данте, этакую гору в океане, а вокруг нее – мосты Питера, открывающие грешникам выход в мир живых. И людей представил, ползущих, рыдающих, горящих, худых и с зашитыми веками, которые ищут, ищут мосты в бесконечном желании выбраться отсюда, пока их души не отправились в рай.

Сделалось дурно. Ярик остановился, уперев руки в колени. Его едва не стошнило.

Лучше бы он ничего этого не знал. Ни про мертвых, ни про живых. Нечего ворошить прошлое, от этого всегда одни беды. Надежда – это тоже расплата за грехи, она может длиться вечно.

– Бежим! – взвизгнула Катя.

Ярик увидел огромный темный силуэт, скачками приближающийся со стороны Измайловского проспекта. Тень заслоняла свет фонарей, а порывы ветра донесли запах гнили и разложения.

– Нам туда! – Он не знал, куда бежать, но доверял инстинктам, как и всегда в случае с Общагой.

Если надо – Общага сама найдет его. А если не захочет, то он может бегать по городу бесконечно.

Нырнули в проулок, из него в арку, мимо трехэтажных домиков с высокими черными окнами, далее – к старым полуразвалившимся зданиям, за забор, в глубину бывшего завода.

За спиной раздался хрип, потом – рев. Что-то человеческое, обрывки фраз: «Не уйдете!», «Я вас…», «Остановитесь!»