Елена Арсеньева - Темное пламя любви [litres]

Он повернулся и пошел, лавируя между деревьями. Ольга строптиво помедлила было, но когда Гантимур бросил на нее через плечо короткий сердитый взгляд, сорвалась с места и поспешила следом.

Гантимур держится так, будто между ними ничего не произошло. Вот и отлично. Лучше избегать ненужных нюансов в общении. Деловое или боевое содружество, и точка!

Если уж Ольге не избежать участия в операции по спасению мира, надо провести это время без скандалов со своим соратником… от которого, не вредно себе об этом периодически напоминать, зависит и спасение Игоря, и собственное возвращение в мир живых. Что же касается мира мертвых, а точнее того, что сказала Хунту-аси… Интересно, почему это Ольгу так уж напрягло? Муж убил жену, да. А разве ее саму не хотел убить муж? И почти убил! Причем совершенно ни за что. Правда, с помощью Гантимура выяснилось, что Игорь не так уж виноват: он был просто одурманен порчей. А Гантимур? Возможно, он тоже был чем-то одурманен? Или пресловутое сэксэчи ваптын так же далеко от сексуального извращения, как мир живых от мира мертвых? Откуда Ольге знать, что это такое? Может быть, нежелание стать сэксэчи ваптын – и вправду какое-то страшное злодеяние? Хотя звучит все-таки похоже на секс!

Спросить разве Гантимура? Просто спросить, как бы между прочим?

А если он, в свою очередь, спросит, откуда Ольге известно это выражение? Тут уж не отоврешься: мол, где-то прочитала! Сказать, будто от кого-то слышала? Но от кого она могла слышать что-то по-эвенкийски, кроме как от Гантимура? От кого-то другого? Последует вполне закономерный вопрос – от кого, и Гантимур не отцепится, пока не выпытает, кто именно просветил Ольгу. Не исключено, кстати, что эти два слова имели значение только для Гантимура и Хунту-аси, так что он сразу поймет, откуда Ольга набралась новых знаний! И если это в самом деле имеет отношение к сексу, то в такие тонкости лучше не вламываться с лошадиной деликатностью, а то нарвешься-таки на нежелательное выяснение отношений. Так что лучше на время успокоиться, унять свое любопытство и перевести дух.

Ольга именно это и сделала – и невольно сморщилась. К ставшим уже привычными ароматам тайги примешивался отчетливый дух гниения…

Нет, даже не гниения, а разложения! Запах мертвечины, попросту говоря.

Строго говоря, запах мертвечины в царстве мертвых не должен был бы так уж сильно удивлять, однако Ольга все-таки удивилась. Ведь раньше этого не чувствовалось – только в самом начале их с Гантимуром пути, около дерева-лестницы. А здесь неподалеку бежит река Энгдекит, бросающая отблеск жизни на весь окружающий мир…

Да вот не на весь, как выясняется!

Пахло, точнее сказать, воняло все сильнее. Похоже было, что где-то совсем рядом разлагается чей-то труп.

Неужели Гантимур ничего не чувствует? Или так и должно быть? Но почему эта вонь вызывает у Ольги не только отвращение, но и страх?

Она приостановилась, огляделась.

Неподалеку стояла лиственница с длинными ветвями, опушенными мягкими зелеными иголочками, – стройная, красивая, как бывают красивы все лиственницы летом. Жаль, что они так невзрачны и даже уродливы зимой… Кажется или в самом деле зловоние исходит именно с той стороны?

Ольга осторожно подошла к дереву, осмотрелась, наклонилась, но ни за деревом, ни у корней не обнаружила никакой падали. Подняла голову, взглянула на ствол, на котором было что-то вырезано ножом, – и обмерла.

…Дверь распахнулась. На пороге стоял какой-то человек, и был он самым красивым из всех, которых Ольгушка видела в жизни.

Ах, какими же яркими были его зеленые глаза, как они сияли! Черные брови сходились на переносице, оттеняя бледность лица, лишенного румянца. Зато губы были яркими, алыми, что у девицы. Черные волосы волнами спускались на широкие плечи. Одет он был во что-то зеленое, шубу, что ли, да в черные сапоги, но ни одежду, ни обувь его разглядывать Ольгушке было некогда, потому что глаза ее как приковались к лицу красавца, так и не могли от него оторваться…

– Что с тобой? – раздался рядом встревоженный голос. – Что с тобой?!

Кто-то схватил ее за плечи и с силой тряхнул.

Ольга с трудом отвела глаза от изображения, вырезанного на стволе лиственницы, и покосилась на человека, который стоял рядом и кричал на нее.

Ага, это Гантимур…

– Что с тобой? – заорал он снова. – Ты что, оглохла? Что с тобой?!

– Ты что, не видишь ничего? – с ужасом спросила Ольга.