Ричард Чизмар - Гвенди и ее волшебное перышко [litres]

– Может быть, я тебя высажу с багажом? – спрашивает Райан, сворачивая с шоссе на подъездную дорогу к Южному портлендскому аэродрому. – Я поставлю машину в гараж и встречу тебя внутри.

– Да, давай так. У нас еще полно времени.

Райан останавливает машину на стоянке перед главным зданием аэропорта – в отличие от крошечного окружного аэропорта Касла, здесь несколько зданий, и несколько взлетно-посадочных полос, и трехэтажная парковка – и достает из багажника чемоданы и сумки, включая сумку с пультом управления. Оставив Гвенди с вещами, он садится в машину и едет в гараж.

У стойки регистрации багажа (в данном случае это импровизированная кабинка из оргстекла, рядом с которой стоят две крупногабаритные магазинные тележки) – очередь из двух многодетных семей. Младшие дети, которых родители держат за руки, норовят вырваться. Одна малышка, с заплаканным, красным как свекла лицом, похоже, сейчас закатит истерику. Совершенно замученный с виду сотрудник аэропорта оформляет багажные квитанции с эффективностью и быстротой полумертвого ленивца. Если сегодня, во второй день января, ему и положен помощник, пока что его не наблюдается.

Гвенди вздыхает, сочувствуя человеку в кабинке, и садится на ближайшую скамейку. Три больших чемодана она ставит рядом, а сумку с пультом кладет на скамейку и придерживает ее рукой. На всякий случай.

– Прошу прощения, мэм. Тут не занято?

– Нет, – отвечает Гвенди, поднимая взгляд. – Садитесь, пожал…

Перед ней стоит Ричард Фаррис. Точно такой же, каким был четверть века назад, в их первую встречу на скамейке в парке Касл-Вью. За прошедшие двадцать пять лет он не состарился ни на день. Даже одет почти так же: черные джинсы, расстегнутая у ворота рубашка (только не белая, а светло-серая), черный пиджак от костюма. И, конечно, все та же шляпа. Аккуратная маленькая черная шляпа.

Гвенди изумленно смотрит на него:

– Как вы… Откуда вы взялись?

Он садится на другой край скамейки и улыбается искренней, теплой улыбкой. Между ним и Гвенди стоит сумка с пультом управления.

Гвенди хочется ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться, что это не сон. Но она почему-то боится пошевелиться.

– Это вы разговаривали с моей мамой в торговом центре? Это вы… Почему вы опять оставили мне пульт? – Она говорит очень быстро, захлебываясь словами. Все тревоги и страхи последних недель звенят в ее голосе. – Вы же, кажется, говорили, что…

Фаррис поднимает руку, заставляя ее умолкнуть.

– Я понимаю, у тебя много вопросов, но у меня мало времени, и надо успеть сказать самое главное, пока нас не прервали. – Он придвигается чуть ближе к центру скамейки. – Что касается возвращения нашего старого друга, пульта управления… скажем так, у меня были сложности, и мне срочно потребовалось на время спрятать пульт где-нибудь в надежном месте. – Он смотрит на Гвенди, и в его бледно-голубых глазах читается явственная теплота и симпатия. – И я подумал, что самое надежное место – у тебя, Гвенди Питерсон.

– Наверное, я сочту это за комплимент.

– Это и был комплимент. Я уже говорил тебе в прошлый раз, что как владелица пульта ты проявила себя выше всяких похвал. Поэтому я без всяких сомнений доверил его тебе снова.

– И зря, что без всяких сомнений, – говорит Гвенди. – В этот раз было еще сложнее. Я не знала, что делать. Нажать кнопку, не нажимать кнопку. – Она делает глубокий вдох и медленно выдыхает. – Но я все-таки справилась, как могла.

– Большего никто и не требует. Зная тебя, я уверен, что ты замечательно справилась и в этот раз. – Он кладет руку на сумку с пультом и задумчиво барабанит по «молнии» длинными тонкими пальцами. – Не поддаться искушению кнопок – непростая задача даже в лучшие времена. Очень немногие способны сопротивляться. Но, как ты уже знаешь, если оставить пульт управления в покое, он может стать мощной силой добра.

– Но я не оставила его в покое, – говорит Гвенди слезливым голосом, который хорошо помнит с детства. – Не совсем. Я брала шоколадки… и взяла много.

Фаррис легонько кивает.

– С мамой все будет в порядке? Они ее вылечили, шоколадки? – Гвенди на миг умолкает и добавляет: – Я должна была попытаться.

– В больничной практике часто бывают ошибки. Особенно когда речь идет об анализах крови. Кто-то смешал пробы, кто-то перепутал пробирки… Обычное дело. Как я понимаю, ты ей оставила хороший запас?

– Да, – говорит Гвенди голосом виноватого ребенка.

Прямо перед ними останавливается микроавтобус. Боковая дверь открывается, из салона выходят женщина и девочка с чемоданами в руках. Обе весело прощаются с водителем, дверь закрывается, и микроавтобус уезжает. Женщина с девочкой встают в очередь на регистрацию багажа, даже не взглянув в сторону скамейки, где сидят Гвенди и Фаррис.