Ричард Чизмар - Вдовий мыс

Для Стива Кинга, который научил нас целиться глазами, стрелять разумом и убивать сердцем.

Видеозапись #1А

10:14, пятница, 11 июля 2017 г.

За темным кадром слышится приглушенный кашель.

Через мгновение снимается крышка объектива, и мы видим первое дрожащее изображение гостиничного номера. Обстановка строгая. Узкая кровать, на которой, очевидно, недавно спали; дешевый, из прессованного дерева, кофейный столик, заваленный блокнотами, поверх которых раскрыт ноутбук; потрепанное кресло, отодвинутое в дальний угол; прикроватная тумбочка, заставленная полудюжиной пустых бутылок из-под пива.

Еще один приступ кашля, после чего вступает мужской голос:

— Проверка звука. Раз, два, три, четыре…

Угол обзора камеры смещается, когда мужчина поворачивается к передней части номера. Безобразные занавески цвета испорченной горчицы закрывают утренний свет. Вздувшаяся от влаги дверь заперта на цепочку.

— …пять, шесть, семь, восемь, девять, десять.

Картинка гаснет, звук смолкает.

Видеозапись #2А

14:53, пятница, 11 июля 2017 г.

Дрожащая картинка, снимаемая с медленно движущейся машины.

Усеянные валунами поля с редкими фермерскими домами или амбарами сменяются…

…оживленной мощеной улицей с причудливыми кирпичными лавками. Пекарня. Рыбный рынок. Двухэтажный книжный магазин. Рестораны и пабы с выгравированными на оконных стеклах броскими названиями вроде «Ржавого шпигата», «Портерной под кливером» или «Грязной Нелли». Где-то сзади сигналит автомобиль, и мы ускоряемся, тогда как…

…главная улица заканчивается, уступая шумному порту на восточной стороне города, где лабиринт бурлящих активностью грязных доков простирается до самого горизонта. Омаролов-ные судна заставлены клетями. Лодки для ловли гребешков с похожими на когти сетями неподвижно стоят на причале. Целые флотилии рыбацких судов выгружают добычу: палтуса, пикшу, сельдь, меч-рыбу.

Машина резко останавливается у обочины, изображение расплывается.

— Вот он, леди и джентльмены.

Камера фокусируется, приближая изображение, и у нас едва получается разглядеть верхушку маяка, торчащего высоко над деревьями вдалеке. Его старинный прожектор сверкает в лучах дневного солнца.

— Боже, какой красивый.

Машина возвращается на проезжую часть. Картинка гаснет.

Мы слышим шум разбивающихся волн и видим узкую полосу песчаного пляжа в нижней части кадра. Остальное заполняет сверкающий синий океан и яркое безоблачное небо. Камера поворачивается влево, и мягкий песок начинает уступать скоплениям забрызганных прибоем иззубренных скал, которые, в свою очередь, плавно превращаются в береговые утесы. Их отвесные склоны возвышаются все сильнее и нависают над нами, когда камера показывает больше, смещаясь вдоль побережья. На вершине кручи, в самой высокой точке, обосновался одинокий маяк, грубые каменные стены которого выцвели и изгладились за многие годы бурь и отсутствия ухода. Позади него, совсем рядом, будто намеренно обеспечивая защиту, выстроилась плотная полоса деревьев. Между лесом и маяком, на рабице и колючей проволоке внушительного забора, сверкает солнце.

Камера приближается к маяку, и изображение выходит из фокуса. Мужчина регулирует его, и строение вырисовывается в мельчайших деталях. Голос за кадром дрожит:

— Вот он, леди и джентльмены. Вот он.

Мужчина держит камеру в левой руке, правой сжимает руль. Дорога — а называть ее таковой как минимум снисходительно — покрыта грунтом и гравием, и картинка трясется. Мы видим в основном прыгающее изображение внутренней приборной панели и обрывки голубого неба за замызганным лобовым стеклом. По радио тихо играет песня «Sympathy for the Devil»! группы «Роллинг Стоунз».

Еще через тридцать секунд слышится визг нуждающихся в ремонте тормозов, машина широко виляет, открывая зыбкий вид на каменный маяк, возвышающийся на травянистом мысе, и останавливается перед скалистыми утесами, опасно спускающимися к Атлантическому океану. Океан здесь достаточно темный и даже в этот ясный день выглядит сурово и зловеще.

Мужчина выключает двигатель, и мы тут же слышим вой ветра, проникающего в открытое окно. На переднем плане к нам, шаркая, приближается старик с редеющими седыми волосами, морщинистым лицом и в очках с толстыми стеклами.