Ричард Чизмар - Вдовий мыс

Несмотря на отсутствие изображения нам несложно представить, как Ливингстон бросает рюкзак и поднимает лампу, чтобы осмотреть место, где ему предстоит провести следующие три ночи.

— Что ж, как вы сами, несомненно, видите, мистер Паркер не врал, когда говорил, что здесь все в весьма плохом состоянии. Мне даже кажется, он недооценил разруху, которая здесь наблюдается.

Наступает небольшая пауза. Затем наше воображение рисует, как Ливингстон медленно поворачивается кругом, пытаясь разглядеть что-то в тенях.

— Однако, несмотря на все это жалкое состояние, почти ощущается, что на маяке Вдовьего мыса обитает что-то живое. Воздух здесь плотный и застоявшийся, но кажется, будто сама тишина состоит из некой субстанции, она задерживает дыхание, если хотите, она будто бы ждет. Журналисты и читатели годами спрашивали меня, какое место из всех, что я посетил, было самым одержимым. До сегодняшнего дня я всегда отвечал, что это печально известный дом Веласко в горах к северу от Нью-Йорка. Интересно, останется ли мой ответ прежним после этих выходных?

Глубокий вздох.

— Думаю, сейчас я немного отдохну, а потом рискну подняться в световую комнату и, может, даже выйду на мостик, если он окажется достаточно прочным, а после этого уже спущусь за едой и водой. Сейчас я немного приду в себя, приберу здесь и вернусь к вам. Кроме того, как только немного освоюсь, обещаю рассказать о загадочных происшествиях, которые упоминал ранее, и о многих других, на этот раз во всех подробностях.

Звук шаркающих шагов.

— Но сначала, прежде чем я отключусь… господи боже… здесь всего одно окно… но давайте взглянем на минутку, какой великолепный из него открывается вид.

Голос Ливингстона наполняется подлинным благоговением. Фальшивая театральность исчезает напрочь, каждое его слово становится по-настоящему искренним.

— Сияющий океан до самого горизонта… и даже дальше. Этого зрелища почти достаточно, чтобы лишить меня дара речи. — Хихиканье. — Почти.

Временной код исчезает — запись заканчивается.

Да уж, это довольно странно и печально. Оставив вас, я вернулся вниз и принес еды и воды на день, потом потратил немало времени на уборку. Когда я со всем этим справился, я присел отдохнуть и проверить видео, которое снял ранее.

Первые несколько записей оказались в порядке, не считая разве что мелких шероховатостей, но, когда я добрался до седьмого файла… я заметил проблему. Я был в шоке, когда увидел, что аудиодорожка воспроизводилась нормально, а вот видео, похоже, дало какой-то сбой, как только я взошел на маяк. То есть как только я очутился внутри.

Я стал проверять объектив, сделал несколько тестовых видео, но результат каждый раз оказывался все тем же: аудио записывалось нормально, но видео не записалось вообще. Честно говоря, мне все это кажется скорее загадочным, чем тревожным, даже учитывая, что этот сбой произошел в довольно необычный момент.

Возможно, в камере что-то сломалось, когда ветер повалил ее на камни. Или… возможно, нечто потустороннее, что, по слухам, обитает на маяке Вдовьего мыса, дало знать о своем присутствии. Думаю, время еще покажет.

А пока этот диктофон компании «Сони» — да, слышите, «Сони»! — послужит моей цели ничуть не хуже.

На тот случай, если пытливым умам интересно, что еще лежит у меня в рюкзаке, давайте проведем быструю инвентаризацию его содержимого.

(Звук открывающейся молнии.)

Итак, посмотрим. У нас два запасных комплекта одежды. Чистые носки. Потрепанная колода карт. Ручной фонарик. Два рулона туалетной бумаги, которые, очень надеюсь, мне не понадобятся. «Имодиум»^, прошу, твори свои чудеса. Набор посуды: вилка, ложка, нож. Соль и перец. Дезодорант. Зубная щетка и паста. Салфетки. Антисептик для рук. Глазные капли. Жвачка. Зубочистки. Наскучивший мне сборник эссе Джорджа Оруэлла в мягкой обложке. И конечно, диктофон «С-с-сони», на который я записываю все это прямо сейчас.

Вот и все, друзья. В рукаве я ничего не прятал.

Вечер добрый. Я только что впервые поужинал на маяке Вдовьего мыса. Ничего особенного: сэндвич с ветчиной и сыром, намазанный горчицей, со свежими фруктами, на десерт — тонкий ломтик домашнего морковного пирога. После этого я разобрался со своими многочисленными заметками, и теперь пришло время очередного исторического экскурса.