Георгий Старков - Никта

— Да не надо, — Алексей сплюнул на снег. — Сам ведь виноват. Надо было только сейчас с собой его притащить, а не оставлять тут без присмотра…

— И всё же скинемся, — твёрдо сказал Леонид. — Никто не будет возражать, я уверен. А то ты тут всё организовывал, бегал, время и силы терял, дизель твой спёрли, а мы на всё готовенькое. Нет уж, справедливость хоть как-то надо восстановить.

Он бодро хлопнул Алексея по плечу:

— Ладно, дружище, не унывай! Пойдём в хоромы. Скоро Кирюха с Людой подтянутся, и Федя…

«… если, конечно, не они кричали тогда в лесу», — мысленно добавил он и раздражённо поморщился. Что за внезапная паранойя? Лёша ведь чётко сказал, что это кто-то из местных алкашей.

Они вернулись назад и забрались на крыльцо. Алексей в прошлые свои визиты, видимо, расчищал накопившиеся тут сугробы, но новая буря начала стирать результаты его трудов, и ботинки уже до половины утопали в мягком снегу. Пока Алексей отпирал дверь, Леонид краем глаза вслушивался в песню зимнего ветра — то ли надеялся услышать звук мотора подъезжающего автомобиля с друзьями, то ли боялся вновь различить смертельный крик…

Внутри было тепло, в воздухе носился приятный аромат лёгкого дровяного дымка. По щелчку выключателя включилась лампа, дающая свет с уютным оранжевым оттенком. Леонид с удовольствием сделал глубокий вдох. Как давно он не бывал в деревенском доме… Ночь, буря и непонятные пугающие явления остались за стенами, а тут было спокойно и безмятежно. Хотелось устроиться у печи на мягком кресле и читать книгу или газету, разгадывать кроссворды, потихоньку погружаясь в сонную негу.

Леонид разулся и обошёл комнаты, везде включая свет. Его поразило обилие мебели.

— Лёша? — он остановился в дальней комнате, бывшей, видимо, спальней для хозяев.

— А?

— Это всё ты принёс, что ли? Шкафы, кровати…

— Нет, мебель тут была. Я просто пыль вытер и убрался немножко.

— Странно как-то, — сказал Леонид, проводя указательным пальцем по дверце лакированного шкафа для одежды. Петли с готовностью скрипнули.

— Ну да, — согласился Алексей, появляясь в дверях. — Впрочем, половина оставленных вещей — настоящая рухлядь. Ты хоть видел этот шкаф-вешалку? Но другую половину бросать — вопиющее транжирство. Но мы же не Герасимовы, кто знает, о чём они думали. Всё-таки у них отец был плотником — может быть, отношение к мебели у них было лёгкое. Зачем тащить всё с собой, если на новом месте отец за пару вечеров новый комплект смастерит?

— Звучит разумно. Да, об этом я не подумал.

— Нам же лучше, — заявил Алексей. — Я тут, кстати, осмотрелся в доме. В дом вроде не проникали и ничего больше не спёрли, и на том спасибо. Как увидели дизель, загорелись глазки, утащили его с собой, не стали рыскать дольше… Ладно, теперь к делу. Я пойду, затоплю печку, а ты сходи на улицу, неси вещи из багажника. Надеюсь, хоть машину у нас ещё не украли…

Ловко поймав брошенные ему ключи, Леонид вышел на крыльцо. Снежинки, витающие в воздухе, больше не были пушистыми и мягкими — их колючая плеть так резко хлестнула по лицу расслабленного теплом Леонида, что он даже остановился и потёр щеки.

«Надо было взять фонарик, — спохватился он, но тут же успокоился. — Да ладно, тут пять шагов всего, не заблужусь».

Открыв багажник ключом и откинув крышку вверх, Леонид пошарил рукой внутри. Рука тут же наткнулась на край шершавого деревянного ящика, внутри которого радостно зазвенели бутылки.

— Че-го? — пробормотал он.

Вытащив вслепую две бутылки из ящика без верха — по одной в каждой руке, — Леонид обошёл машину, чтобы попасть в конус света от фар. Так и есть — это оказалась водка, заискрившаяся на свету слепящими бликами. И её был целый ящик. Целый, чёрт возьми, ящик!

— Да чтоб тебя, Алексей, — простонал Леонид. — За кого ты нас принимаешь?

Однако делать было нечего — пришлось тащить ящик из багажника и нести в дом. Там Алексей уже раздувал занимающийся в печи огонь, сидя на корточках. Запах дыма стал сильнее, весело трещали дрова. Поставив ящик водки на пол рядом с вешалкой, Леонид вытер лоб и спросил:

— Слушай, ты что это творишь?

— Ась? — Алексей закрыл дверку печки и повернулся к нему.

— Куда нам столько водки? Ты что нас тут, споить насмерть решил?

— Ну ты же знаешь, — лукаво усмехнулся он, — водки бывает или слишком мало, или слишком много. И гораздо лучше второй случай, чем первый.

— Слишком много — это ты в точку. Ты знаешь, что я, например, почти не пью?