Георгий Старков - Сказка об уроде [сборник]

— Ну а как, по-твоему, я должна себя вести? — спросила она. — Рвать на себе волосы, вскочить и побежать наставлять фингал этой сучке из ПМ?

— Уж точно не сидеть тут истуканом, — криво улыбнулась Юлька. — Что делать-то будем, подружка?

Говорила, а любопытные серые глазки так и шныряли по лицу Вероники, выискивая отголоски бури. А вот не дождёшься , злорадно подумала Вероника.

— Ты тоже хороша, — обрушилась она на неё. — Обязательно нужно было говорить это перед началом фильма? Испортила всё удовольствие.

— Хочешь, уйдём? Посидим в кафешке, поговорим об этом…

— Ну уж нет, — Вероника устроилась поудобнее в кресле. — Я честно заплатила свои двести рублей за билет и собираюсь получить сполна своё зрелище. Прикладничка никуда не денется. И Макс тоже.

Огни потухли, и на экране возникла зелёная заставка трейлера. Юлька выдохнула с явным разочарованием. Вероника стала смотреть на экран.

В кафе ей всё-таки пришлось посидеть после сеанса и выслушать все юлькины сплетни о том, что из себя представляет соперница-разлучница. По её словам получалось, что свет не носил более самовлюблённого и глупого создания. Припомнилось всё — от манеры безвкусно одеваться до случая в институтской столовой, когда Инна Вебер споткнулась и опрокинула на себя поднос с супом. А ещё, сказала Юлька, в позапрошлом семестре Вебер очень странным образом получила зачёт по дискретной математике, хотя ни шиша в предмете не понимала. Сдавала она по причине своей плачевной успеваемости зачёт после всех, один на один с преподавателем.

Вероника сидела, пила сок и только дивилась, из каких сусеков её подруга умудрялась выгребать такие сведения, о которых, в общем-то, в переполненной раздевалке не расскажешь. Да ещё так оперативно — если верить словам Юльки, то о связи Инны и Макса она узнала только сегодня.

Но что касается подозрительного зачёта, это, конечно, был перебор. Вероника помнила преподавателя дискретной математики Петра Ильича. Это был молодой толстый парень, сын кого-то из профессоров. Он заметно заикался и очень страдал из-за этого. И побаивался своих студентов, в первую очередь, студенток. Представлять, что он склонил бы девушку к сдаче зачёта особым образом… М-да. Вероника смеялась, когда Юлька рассказывала об этом, но подруга явно принимала всё за чистую монету.

Ей было предложено разработать вместе с ней прямо на салфетке коварный план возвращения к себе Макса и последующей страшной мести Инне. Насилу Вероника отмахнулась от боевитой рыжей подружки под предлогом, что новость слишком уж потрясла её, и ей нужно прийти в себя. Завтра, сказала она. Завтра она предпримет ответные действия, и тогда сопернице лучше поберечься. Она проведёт ночь в предвкушении вкуса крови на языке.

Но если честно, Вероника предпочла бы почувствовать на языке вкус маминого супа или жареной картошки. День был долгим — пять пар, работа над стенгазетой ко дню рождения института, потом этот поход в кино… и да, конечно, новость о Максе.

С этим нужно что-то делать. Тут Юлька права.

Несмотря на то, что в автобусе было много свободных мест, Вероника всё равно заняла место в заднем ряду. Это была многолетняя не очень благородная привычка — если сядешь впереди, будь готов к тому, что придётся уступить место очередной старушке или тётке с необъятными сумками.

Автобус тронулся. На улицах зажигались фонари, их жёлтые яблоки мелькали в тёмном боковом стекле. На Краснопольск опускался осенний вечер.

Веронике отношения с Максом с самого начала казались слишком уж правильными. Вроде всё шло по неписаным законам — заинтересованные взгляды, якобы случайные касания рук, потом походы в кино, цветы, вечерние прогулки, а там и первая совместная ночь (произошло это в квартире Макса). У них были хорошие минуты, а бывали просто прекрасные , ради которых и стоит встречаться. Они ладили друг с другом и имели много общих тем для разговора. У Макса было замечательное чувство юмора, которое заставляло её смеяться, как маленькая девочка. Но…

Но.

Когда Веронике исполнилось шесть лет, она стала ходить в садик. В тот год она схватила грипп, и поэтому когда она впервые пришла туда, все дети были друг с другом уже знакомы, а она оказалась белой вороной. И в первый же день девочки из её группы зло подшутили над ней, поделившись солёной карамелью. Вероника и не знала, что такие бывают: внешняя часть конфеты была сладкой, как обычно, но в середине вместо мёда оказалось отвратительная кислая масса. Она выплюнула карамель под смех своих новоявленных «подружек» и убежала в другую комнату. И вот теперь ей казалось, что роман с Максом напоминает злосчастную фальшивую карамель — по всем ощущениям создаётся впечатление, что всё в порядке, но в глубинной сути…