Георгий Старков - Сказка об уроде [сборник]

Солёная вода закапала с верхней губы на зубы. Васёк обнаружил, что он беззвучно плачет. Он даже не попытался сдержать слёзы. Завернул за угол накрененной хибарки, пересек пустую площадку, спрятался за гаражами, и тут дыхание окончательно подвело его. Васёк упал на колени, хватая ртом холодный воздух. Он прижал ладонь ко рту, чтобы не выдать себя свистящими выдохами. Впрочем, это было уже лишнее — люди отстали от него ещё у забора, не сумев вовремя расширить дыру, и теперь могли искать его хоть до рассвета, и то шансы найти мальчика у них были бы невелики. Первую минуту Васёк старался уловить движения в темноте, чтобы не попасть впросак, потом понял, что погони нет. И тут уж не выдержал и всхлипнул вслух, ударив кулаками по неровной земле.

Больше всего мальчик боялся, что Оля опять начнёт кричать. Но ночь источала лишь далекие звуки, которые он услышал в тот момент, когда вышел на улицу — а поблизости, казалось, всё вымерло. Васёк провел рукой по лицу, размазывая слёзы, и поднялся с колен. В голове, как вспышка, возник яркий образ — страшные люди, ряженые в черно-белые балахоны, набрасывают петлю на шею Оли и начинают тянуть её вверх, к перекладине неисправного фонарного столба. Он опять рухнул, как подкошенный, и новый приступ рыданий стал сотрясать его тело.

«Зачем она им понадобилась? — с горечью думал Васёк. — Почему они не довольствовались тем мужчиной, которого повесили днём? Как они вообще могут убивать людей и считать, что это отводит от них гнев грифов?». Но мучительней всех вопросов без ответа был один, до дрожи короткий — как он мог?.. Он оставил свою подругу на растерзание этим ночным хищникам и даже не оглянулся. Васёк не знал, что на него нашло в тот момент. Он помнил, как они вместе убегали, затем несколько мутных, спутанных секунд — и вот он уже протискивается в дыру в заборе. Один. Между этими мгновениями его разумом овладел кто-то чужой, который принимал решения за него. И правда, это не мог быть он. Ведь он не трус, он бы никогда не бросил Олю…

«Нужно её спасти», — с внезапной и окончательной решимостью подумал Васёк, и эта мысль лучом рассвета озарила беспросветную тьму, в которой он заблудился. Страх ушёл вместе с дрожью в теле. Он встал на колени, потом на ноги, и огляделся. Нужно найти людей в балахонах и вызволить Олю из их лап, чего бы ему это ни стоило. Они не могли уйти далеко.

Он побежал, повторяя свой недавний в обратную сторону. В горло словно вставили нож, но Васёк не обращал внимания на боль. Лишь бы похитители не успели скрыться. Если их не будет… то он не знал, что будет делать.

Их и не было. Братство грифонов улетучилось, забрав девочку с собой.

У Васька застучали зубы.

«В какую плохую историю я попал… А ведь мама предупреждала, она говорила, что нельзя выходить на улицу вечером — а я её не послушался».

Слёзы лезли опять, но он моргнул, отгоняя их. Ещё не всё кончено. Наверняка эти ублюдки утащили Олю к мертвяшкам — туда, где они собрались в прошлый раз, чтобы казнить мужчину. Если он поработает ногами как следует, то догонит их.

Васёк ринулся глубже во мрак. Ему было всё равно, что покинутые кварталы находятся далеко, и по пути ему могут угрожать опасности не меньшие, чем те, что его уже настигли; он понимал, что если останется на месте, то сойдёт с ума. Темнота расступалась перед ним, и он бежал, останавливаясь только для того, чтобы наскоро перевести дух. На узком переулке за ним погналась собака, здоровенная чёрная лайка. Васёк шикнул на неё, пробегая мимо, и животное отстало, недоуменно облаяв его в спину.

Мертвяшки ночью выглядели внушительнее, чем днём. Они напоминали великанов, которые замерзли в стойке «смирно», но готовых в любой момент ожить и обрушиться на крохотных людишек всей своей неуемной яростью. Кое-где у подножий домов пылали костры бродяг. Васёк обходил их стороной. Он приближался к первой «базе», и волнение в нём росло. Он не должен опоздать. Ряженых под грифов было много, им потребуется время на марш-бросок, они не могли опередить его…

Проходя мимо «базы», Васёк не удержался и посмотрел на ту сторону улицы, где был котлован. Окрестности хорошо просматривались — луна-предательница, не в последний черед виноватая в том, что Оля попала в лапы безумцев, опять вышла из-за туч. Васёк не знал, что ожидает увидеть; в голове мелькали клочки давешнего сна, где Ганя обещал ему скорую месть. В такую ночь могло произойти всё, что угодно — он бы не удивился, если увидел скрюченные мертвые пальцы, которые поднимаются над ямой…