Георгий Старков - Сказка об уроде [сборник]

— Сомневаюсь, — Аркадия покачала головой. — Откуда тебе понять?.. Это ювелирная, филигранная работа, малейшая ошибка в которой грозила мне ужасными последствиями. Но я, как видишь, справилась. Познакомилась в Сети с нужными людьми, нашла и купила книги, выделила из лекарств и мазей все ингредиенты для подготовки зелий, выучила заклинания, принесла жертвы — выполнила ритуал. И не думай, что это было просто — заманить их по одному в туалет в вечер, когда вокруг бродят толпы учеников, и расправиться с ними так, чтобы они даже пикнуть не успели… Но я упорно готовилась, и всё прошло как по маслу. Их красота перешла ко мне. Я отняла у них не только жизнь, но и внешность — волшебную силу, с которой они родились. Волосы Мэри, коими она так гордилась. Чудесные глаза Кимберли. Пышные груди Анны. Прекрасный носик Лейн. Всё, что требовалось, чтобы создать идеальную красоту. Но даже когда я вырезала из них те части, что были мне нужны, это был ещё не конец. Простое соединение красивых черт неспособно родить красивый лик — обычно выходит страшила, которой свет не видал. Доктор Франкенштейн мог бы подтвердить это.

Бетти опять попыталась встать. На этот раз у неё получилось, и она выпрямилась, трясущаяся, потерянная. Аркадия, не мигая, смотрела на убитых.

— Но у меня хватило умения. Получилось слить частности воедино так, чтобы их красота не только не потерялась, но и приумножилась. И лучшее доказательство тому — моя корона, — она улыбнулась, и тут её взор наткнулся на изувеченное, изломанное тельце, лежащее в дальнем углу туалета. — А этот… Что ж, не стоило издеваться над моей любовью и называть меня уродкой в лицо.

— Ты сошла с ума, — выдохнула Бетти.

— Сошла с ума? О нет. Напротив, я мыслю здраво, как никогда прежде. Что меня ждало в той унылой жизни с моей невзрачной внешностью? Ничего, кроме страданий, разочарований и обид. Но теперь, когда при мне такая сила … — Аркадия взмахнула руками.

— Тебя посадят в тюрьму. Приговорят к смерти.

— Не приговорят. Я знаю законы, Бет. Я несовершеннолетняя. К тому же меня после такого наверняка признают невменяемой. Это, конечно, не так, но я не буду препятствовать им так думать — наоборот, даже подыграю. Максимум, что мне грозит при нашем законодательстве — принудительное лечение. Не пройдёт и пяти лет, как я снова выйду на свободу. А моя красота останется при мне, и передо мной будут открытые дороги.

— Ничего из этого не будет, — Бетти сглотнула слюну. — Ты проклята. После того, что ты натворила… неужели ты надеешься как-то жить дальше?

Аркадия гордо подняла голову.

— Не просто надеюсь, Бет, — сказала она. — Я буду жить. Помнишь, ты пересказывала слова пастора Джонсона, что у каждого из нас есть достаточно сил, чтобы добиться своего счастья в жизни? Теперь я хорошо поняла, что это значит.

Бетти не шевелилась. Слова кончились. Аркадия удовлетворённо кивнула и отступила на шаг назад, ступая на высоких каблуках:

— А теперь окажи мне услугу, Бет — не мешай моему последнему танцу. Когда будешь выходить отсюда, не снимай табличку с ручки. Рано или поздно тела найдут, и меня задержат — так пусть всё идёт своим чередом. Пусть наши дороги разошлись, но мы всё-таки одной крови, так дай мне напоследок насладиться моим торжеством. Я чувствую, что несколько лет после этого случая купаться в лучах обожания мне не придётся. Зато потом…

Она мечтательно улыбнулась и вышла из туалета, оставив сестру одну в кровавой комнате.

2012 г.

— Их привёз сюда цирк, — сказал старик.

Сказал и сразу приложился к коричневому горлышку бутылки. Бутылка была наполовину пуста, и хмель успела запечатлеть свой след на лице старика: взгляд был блуждающим, голос — хриплым и невнятным, а сам он согнулся над грязным столиком седым знаком вопроса.

— Их было двое, — говорил он. — Мальчик и девочка, совсем ещё крошки, в одинаковых одеждах, и лица их были так схожи, что с первого мгновения ни у кого не оставалось сомнений — они брат и сестра. Может быть, близнецы. Люди стали их видеть, когда в нашем городе появился бродячий цирк. То был цирк старинного образца, сейчас таких уж нет — шумный бродячий карнавал огней, населённый уродцами всяких мастей. Я ходил на их представления. Наверное, все жители города ходили. Смотрели на женщину-волчицу, человека-иглу, безрукого паренька, который мог играть на пианино пальцами ног… Много их там было, смешных и страшных. Все обитатели цирка вылезали из своих шатров только вечером, когда начинались представления. В другое время мы их не видели. Но только не эти двое, мальчик и девочка…