Михаил Стрельцов - Узют-каны [litres]

– Смазать бы чем-нибудь. Но аптечку я дома оставил, – грустно хмыкнул Молчун, продолжая коситься на обнажённую грудь.

Маруся надавила волдырь на стволе, и пихтовая капелька смолы скользнула на палец, развозюкав её по зудящему плечу, она стеснительно улыбнулась:

– Не знаю, поможет ли. Но приятно. Между прочим, у тебя такое лицо, словно всю жизнь работал у раскалённой топки. Хочешь, помажу?

Она выдавила ещё немного смолы и покрыла ей лоб Молчуна, который сразу же заблагоухал Новым годом.

Пахучих волдырей у пихты было много, костёр щёлкал обречённым сухостоем, одежда выпихивала из себя пар, обнажённые тела покрывались прозрачной смолой. Молчун осторожно размазывал её по груди Маруси и улыбался.

– Я такая смешная?

– Просто мы похожи на дикарей, совершающих ритуальный обряд перед тем как заняться любовью.

– Так в чём дело? – шепнула Маруся. – Тоже неплохой способ согреться.

– Но… нелепо, – Молчун не нашёл слов.

– Тебе что-то мешает? Что я была с другими?

– Нет. Просто… – и тут Генка почувствовал, что ему ничего не мешает. Ничего.

На все сто процентов…

Какое-то время Генка думал, что спит. Возможно, так и было. Прижавшись телами, согреваясь друг другом, они окунулись в беспамятство. Маруся посапывала, иногда морщась, покашливала во сне. Ему же из сна в мозг протиснулись пульсирующие раздражающие червячки, сплелись в клубок и пульсировали. Именно так Генка представлял себе подобные мысли. Они пришли, разбудили. Со стороны реки подкрадывался вечер, бросая бордовые отблески зарницы на потемневшие ветви пихт.

Грубо и неприятно замельтешили в сознание события, произошедшие так недавно, но казавшиеся такими же древними, как и пещерный век. Мёртвый радист. Смерть Спортсмена. Повешенный Балагур. Слизень на автоматах. Сплетающееся из мертвецов чудовище. Генка вспомнил, что якобы разгадал замысел монстра-Шурика при встрече у реки. Так ли это? Цепная реакция смертей, определённая им как «эффект вампира», имела место быть, как говорится. Спортсмену процарапали горло, и он заразился, затем Шурик неосторожно уснул на посту и был покарябан Спортсменом. Балагур, в свою очередь, проявил неосторожность и, не дождавшись перевоплощения, повесился. Из звена выпадал Командир, превратившийся в монстра без всякого на то основания.

Генка улыбнулся. Если попытаться объяснить хоть часть своих подозрений психиатру, то его давно уже направили бы клеить картонные коробки. Но рядом спит девушка, очевидец и свидетель. А как сказал герой известного мультсериала: «Это только гриппом вместе болеют. А с ума сходят поодиночке». Значит, должно быть какое-то объяснение?

Но если вдуматься – какое объяснение можно дать страху. Именно в непонятности, в разрушении связей логики и реальности суть ужаса. Безосновательность случившегося – причина дискомфорта эмоций. Возможно, так бы ответил Борис. Генка пытался сосредоточиться на определении страха, подспудно понимая, что многие и многие философы, психоаналитики уже неоднократно и всесторонне препарировали это чувство. Но разве от этого люди перестали бояться? Столкнувшись с непонятным, он как человек не мог уступить, пока не объяснит всё себе сам. Конечно, можно испугаться, когда тонешь, можно испугаться упасть с велосипеда, но с подобными комплексами люди живут годы и десятилетия. Кто-то боится мышей, кто-то высоты, тот – попасть в автокатастрофу… Ученые изобрели много обозначений болезней – клаустрофобия, шизофрения, паранойя и кучу маний от преследования до величия. Страх перед прекращением существования, плотский страх смерти.

Но как быть с другим, невидимым и беспричинным ужасом? Когда знаешь, что всё рушится. Когда понимаешь своё бессилие предотвратить подобное. И что ужасней: испугаться или жить под воздействием пережитого страха всю последующую жизнь, чувствуя себя нарушенным, зажатым и подавленным?

Гена попытался вырваться, избавиться от подобных рассуждений, заведомо уводящих в тупик. Куда важней на данный момент «эффект вампира». Не слишком ли однобоко рассмотрел случившееся? Если провести другую линию, связать события другим узлом, то так ли выпадает Командир из общего числа жертв? «Чёрт, я думаю как паршивый ученый! Или сочинитель детективов!» – изумился себе Геннадий. Но именно подобный подход, отстранённый от философствующих изысканий и собственных эмоций, в данный момент был ему более симпатичен. Неважно, что тебя хотели испугать. Не столь значимо, что хотели испугать до степени самоуничтожения. Интересно – зачем? Удав и кролик? Масса. Вечность. Космос. Связать воедино. Понять. Ладно, пусть – детективщик! Всегда и везде у любого преступления есть три составные части. Надо узнать способ, определить возможность и выявить мотив – только тогда найдёшь преступника. А что преступление свершилось, Молчун не сомневался. Причём его масштаб поражал воображение, а размах заставлял Джека Потрошителя скукожиться в невинного младенца, написавшего в штанишки. Даже Гитлер представлялся этаким шалуном, пойманным за карманную кражу. Хотя с юридической точки зрения состава преступных действий не было, но Геннадий решил зацепиться за очевидное и заранее вынес смертный приговор за умышленное убийство Спортсмена, Шурика, Бориса и лейтенанта Бортовского.