Кристиан Винд - Призраки глубин

– Ты никогда не называл ее первым именем, верно? Ведь ты очень религиозен.

Херес снова согласно тряхнул седой копной, все еще не понимая, к чему я веду и зачем расспрашиваю его об этом. Однако я отлично помнил, какой смысл придавали слепо следующие вере люди второму имени ребенка – они на самом деле полагали, будто оно способно окружить новорожденного невидимой силой и защищать его ото всех земных бед и невзгод. Поэтому они особенно щепетильно относились к нему, ведь, по их собственным словам, это имя носил ангел-хранитель ребенка. И я ни на секунду не сомневался в том, что и старик свято верил во всю эту чепуху.

– Теперь я понял, что твоя дочь и Грейси – это один и тот же человек.

Я ждал, что Барри незамедлительно примется покачивать головой или вовсе перебьет меня, размашисто жестикулируя и раздраженно подергивая усы, но с заднего сидения автомобиля не донеслось ни звука.

– Это сложно понять и еще сложнее объяснить, Херес. Она умеет туманить разум, напуская какие-то видения, зрительные галлюцинации. Моя беда с самого начала заключалась в том, что я не понял этого. Я принял ее за настоящего человека. Я не мог даже предположить, что это всего лишь призрак, фантом.

Капитан «Тихой Марии» тяжело выдохнул, пошевелив плечами. Я бросил взгляд в зеркало заднего вида и смог мельком заметить его мрачное лицо. Он выглядел обескураженным и подавленным. Должно быть, мне не стоило посвящать человека, пережившего столько бед и горя, в то, что я сейчас говорил. Но я не желал скрывать от него правду, какой бы она не оказалась.

– Грейс сделала все возможное, чтобы столкнуть меня с тобой, Херес. Чтобы заставить нас обоих отправиться на Сорха.

Я остановил машину у крыльца таверны и выключил мотор. Металлическая рухлядь недовольно заворчала, выпустила клубок едкого черного дыма, а затем затихла, внезапно перестав раскатисто дребезжать. Я повернул голову к своим спутникам и посмотрел моряку прямо в лицо:

– Но эта грустная история не так уж важна сейчас. Важно то, как твоей девочке удалось остаться здесь даже после смерти. Ты уже сам понял, дружище, что я не большой фанат религиозного бреда, так что я лихорадочно соображал, каким образом подобное вообще можно было бы осуществить с практической точки зрения. И тогда я понял – все дело в птице…

– В птице?! – глухо воскликнул громила, напрягшись всем телом.

– Именно. Не знаю, как это возможно, но предполагаю, что душу твоей дочери переместили внутрь механической игрушки. Помнишь, что горбун говорил об этой птичке, Херес?

– Он говорил, что у нее есть душа…

– Да. И я уверен, что Грейси была самой первой жертвой в веренице этих странных исчезновений. Все эти опустевшие корабли у берегов Сорха, бесследные исчезновения… Все началось здесь, на острове.

– Ты сказал, что думаешь, будто внутри игрушки живет душа моей малышки, – тихо произнес капитан, буравя меня своими темными глазами. – Это значит, что кто-то похищает людей для того, чтобы вытянуть из них души и засунуть в эти проклятые железки?

– Согласен, звучит странно…

– Том, это просто чепуха какая-то, – не удержавшись, встрял толстый инспектор. – Даже если бы кто-то обладал такими знаниями и возможностями, зачем ему это делать? Какой мотив должен побуждать человека, чтобы совершать такие зверские преступления?

– Я видел логово горбуна, Барри. Эти птицы – вся его жизнь. Он потратил десятки лет на их создание, он оттачивал их механизмы, отшлифовывал каждую деталь и полировал каждый шуруп до блеска.

– Пусть так, но зачем ему похищать невинных детей? Я уж не говорю о том, что для подобных экспериментов потребуется настоящий научный центр, даже если бы они теоретически были возможны, – упорствовал полицейский.

– Я не знаю. Может быть, горбун хотел вдохнуть в свои творения настоящую жизнь. В любом случае нам бы не помешало наведаться к нему. Если мы найдем эти игрушки, то, может быть, сможем вернуть тех, кто давно погиб. Понимаешь, Барри?

– Том, ты что, в самом деле надеешься на это? Я просто не верю своим ушам!

Инспектор выскочил из машины, громко хлопнув проржавевшей дверцей, отчего она жалобно заскрипела на всю округу. Затем он повернулся к Хересу и возбужденно замахал руками, краснея от гнева:

– Мегрисс! Ты-то хоть сохранил здравомыслие? То, что говорит Том, похоже на настоящий бред! Ты ведь не думаешь, что кто-то на острове ворует чужие души, чтобы запереть их в механические игрушки?!

Моряк не ответил. Он уже выбрался из автомобиля, низко пригнувшись и пригладив растрепавшиеся на ветру кудри, так что теперь он стоял у входа в паб, рассматривая что-то на земле у своих ног, словно это поглощало все его внимание. Барри еще несколько раз порывался достучаться до молчаливого собеседника, выкрикивая его имя и одновременно с силой накручивая заметно поредевший правый ус на толстый палец. Однако попытки не увенчались успехом, и вскоре полицейский, сердито взмахнув рукой на прощание, скрылся за дверьми таверны.