Адам Нэвилл - Второпях во тьму

Над открытым люком и рядом с местом сбора из левой двери задней рубки исходит густое тепло. Тепло, готовое окутать обветренные щеки, словно ласковое летнее солнце.

За металлическим порогом гул двигателя становится ниже и глуше, словно звучит из-под земли. Как и бронхиальный рев приточных вентиляторов. Внутри, солоноватый запах ночного воздуха и ядовитые миазмы механизмов сменяются запахом старой эмульсии и выдохшихся химикатов из отработанных освежителей воздуха.

Лестница ведет вниз.

Но, как и на палубе, внизу никого нет. Здесь тихо, повсюду горит яркий свет, издали доносится слабый рокот выхлопной системы. Кажется, что в помещении общего пользования царит спокойствие и безразличие к мощной черной энергии бушующего снаружи урагана.

Через всю заднюю рубку проходит длинный узкий коридор. Его освещают квадратные линзы в стальном потолке. Пол покрыт линолеумом, стены покрашены матовой желтой краской, двери в кабины обшиты древесно-слоистым пластиком. В середине коридора распахнуты двери двух расположенных друг напротив друга помещений. В обоих горит свет.

Первое предназначено для отдыха экипажа, но сейчас в нем никого нет. Из-за качки по биллиардному столу перекатываются разноцветные шары. Между ними скользят туда-сюда два кия, словно плавающие в воде обломки. На столе для настольного тенниса покоятся две потертые ракетки. Телевизионный экран остается пустым и черным, как дождливое небо, раскинувшееся над грузовым кораблем. Один из диванов из коричневого кожзаменителя лопнул в двух местах, и клейкая лента не дает пористому содержимому подушек вывалиться наружу.

В прачечной, расположенной напротив по коридору, простаивает длинный ряд стиральных машин и сушилок. Натянутые под потолком бельевые веревки провисают под тяжестью закрепленной на прищепки одежды: джинсов, носков, рубашек и полотенец. Одна корзина упала на пол, вывалив содержимое.

Выше, через один лестничный пролет находится пустой мостик. Экраны мониторов светятся зеленоватым светом, мигают пульты управления. Один стул лежит на боку, мягкое кресло катается взад-вперед. Одинокий пистолет скользит по полу туда-сюда. Оружие придает в целом спокойной обстановке некоторый оттенок тревоги, будто здесь только что произошла некая драматическая ситуация.

Внизу, в недрах корабля, в конце общего коридора тускло поблескивает нержавеющая сталь камбуза. Пар клубится над рабочими поверхностями и конденсируется на потолке над плитой. Две больших грязных кастрюли с выкипевшим содержимым стоят на раскаленных кольцах конфорок. Из-за дверцы плиты вырываются клубы черного дыма. Внутри плиты стоит противень с превратившимся в уголь картофелем, напоминающим сейчас окаменелый помет рептилий.

Вокруг большой разделочной доски на центральном столе рассыпаны из-за качки нарезанные овощи. Потолок над рабочим местом оборудован стальными рейками, на которых висят, раскачиваясь, гирлянды кухонной утвари.

Шесть больших стейков, обсыпанных дробленой солью, лежат в ожидании брошенной кухонной лопатки и почерневшей и шипящей сковороды. Дверь большого холодильника, напоминающая дверь банковского хранилища, распахнута и являет битком забитые полки, поблескивающие в матовом свете. Там стоит металлическая раковина, размером с ванну. Внутри лежит человеческий скальп.

Грубо вырванный из верхней части головы и оставленный обтекать возле сливного отверстия рыжеватый ком выглядит абсурдно искусственно. Но когда-то эти волосы были подсоединены к системе кровообращения, поскольку они темные и мокрые у корней, и покрыты пятнышками охристого цвета. Орудие, с помощью которого был снят скальп, лежит на подставке для сушки. Длинный нож с зазубренным лезвием. На полке для поварских ножей, закрепленной над соседним рабочим местом, отсутствует несколько предметов.

Возможно, этот мокрый ком волос попал в раковину не из камбуза, а из другого места. Был пронесен по коридору и по лестнице, ведущей из кают экипажа. Красные капли, круглые, как лепестки розы, ведут в первую каюту, расположенную в коридоре, идентичном общему проходу на верхней палубе. Дверь в эту каюту открыта. Внутри алый след теряется в границах гораздо более крупного пятна.

На крючке на внутренней стороне двери висит флуоресцентная куртка и кепка. На книжной полке с томами, касающимися низкого белого потолка, царит полный порядок, Комод также служит письменным столом. На его поверхности, под стеклянным пресс-папье лежат статьи. На них со снимка в серебристой рамке, стоящей в дальней части стола, смотрят жена и дети. На платяном шкафу сложены спасательные жилеты и защитные каски. Две односпальные кровати, расположенные близко друг к другу, никем не заняты. Под ними аккуратно сложены и плотно упакованы оранжевые спасательные костюмы.