Степан Мазур - Посланники тени

В висках стучало, стало сложно дышать. Захотелось упасть на пахнущий хлоркой кафель, свернуться в клубок и лежать, не двигаясь. Это снаружи полон жизни и цветешь как майский ландыш, а внутри уже подтачивает червяк, прокладывая каналы неотвратимой смерти. Чертовы клетки, возомнившие себя организмами! Внутренние повстанцы! Где все эти нано-технологии, которые спасут всех и вся? Куда смотрит медицина?

— Сколько мне осталось? — прервал я, не слушая, болтовню доктора. В ушах стоял гул и слышался только грохот сердца, которое гоняло по венам вместе с жизнью отраву. Никаких вирусов, никаких болезней или наркотиков, просто генетический сбой тела. Как нелепая шутка, обернувшаяся трагической случайностью.

— Может неделя, — сухо ответил хирург.

Почему именно я? Господи, за что? Я не убийца, не вор, с чужими женами если и прелюбодействовал, то исключительно по обоюдной любви. Провидение, за что караешь? За неконтролируемые, животные вспышки страсти? Но об этих встречах вряд ли знает кто-то помимо Господа. Кому навредит?

Заверещал сотовый доктора, он извинился и вышел в коридор, оставляя молодого, преуспевающего предпринимателя, который едва встал на ноги и начал жить, один на один с тяжелым известием.

Профессионал, черт бы его побрал! Как патологоанатом, который идет обедать в строго отведенное время, несмотря на то, что только-только мог разбирать труп по запчастям. Эксперт!

И вот я один на один со смертью. Это как бревном по голове и в долгий полет. Из тела выбрасывает, и никак не можешь понять — здесь ты или это все сплошной кошмарный сон? Где это чертово утро? Жена, разбуди!

— Нет, нет, нет! Ну, не может быть! Ну, что за черт? Я еще не жил! — зашлепали бессмысленно губы.

Бессильно громыхнул по столу, крича и не сдерживая себя в крепких словах. Теперь стесняться некого, барьеры все рухнули. Тем, кому терять больше нечего, стоящим одной ногой в могиле, бояться некого!

Хотелось бежать, сопротивляться, воевать до последнего, но этот внутренний червяк убеждал, что все бессмысленно.

Пистолет к виску, что ли, чтобы не мучиться? У шурина дома ружье. Поймет. Даст.

А о чем думать? Об аде, рае? Или перевоплощении? Неужели совсем скоро сам узнаю что там, за чертой? Я уже близко. В церковь, что ли, сходить? Последний раз был там на крещении племянника. Лет этак семь назад, сразу после армии.

М-да, хреновый из меня христианин. Или напиться? Да так, чтобы на всю неделю… Вот же черт, не охоч до алкоголя. Уколоться? Дворовая шпана должна знать, где торгуют порошком, с деньгами проблем нет… Нет, не уколюсь. Даже на пороге смерти. Чего же сделать, что можно успеть за неделю? Руки обхватили голову, почти вырывая волосы. Как составить план последних дней жизни?

Всегда хотел побывать в Европе, но тратить время на визы, толкучки в аэропорту… Нет, время слишком дорого. И почему нет книги по руководству умирающим? Наподобие "Что можно успеть за неделю?". Купил бы пару экземпляров, право слово.

Вошел сияющий доктор. Звонила любовница, не иначе. Не может даже сдержать улыбки. Лишь в последний момент вспомнил, что в кабинете живой труп, чуть посуровел, наверняка прокручивая в голове спектр предложений от "порядочного патологоанатома" до "приличного бюро ритуальных услуг".

— Алексей Иванович…

— Вы не перепутали анализов с другими пациентами? — уточнил я.

Почему-то захотелось предположить, что кому-то могло повезти, и он получил отрицательный ответ на рак вместо "положительного". Остро захотелось порадоваться за человека, который живет каждым днем, не подозревая о своей болезни. За человека, который бы умер, не подозревая от чего, и до последнего не предполагая, что умрет. Так проще, так гуманнее. Так вернее! Вот почему доктор сказал эту ужасную весть мне, водрузив горы на плечи? Я не хотел этого знать! Верните все обратно, и я пойду дальше жить эту тихую размеренную жизнь.

— Нет, Алексей Иванович. К сожалению, рак именно у вас… Мне жаль… Могу посоветовать приличное бюро… Просто… подумайте о семье, не обременяйте.

Черт, да мне пора в пророки записываться. Посмертно. Или у них у всех стандартное мышление, передающееся через труды Гиппократа?

— Доктор, у вас все?

Он молча кивнул.

Я поднялся, и шумный коридор окунул в волну жизни. Она кипела, не замечая меня: говор пациентов, ругань технички, разговоры по сотовому, приметил даже жужжание мухи. Это все есть, но уже не для меня. Говорят, лучше умереть молодым, чем в старости, разваливаясь на запчасти, но… дать бы в морду всем этим мыслителям, философам, черт бы их всех побрал. Сейчас я хочу жить как никогда ранее! Почему мне обрезали крылья, едва я начал нормально летать? ПОЧЕМУ ИМЕННО Я?!