Дэвид Эннендэйл - Дом ночи и цепей

- Мы не знаем, почему она это сделала, - пожал плечами Зандер. – Мы не знаем, через что она прошла…

- Это не имеет значения, - отрезала Катрин. – Собственно, мне все равно, почему она это сделала. Она бросила нас, и отказалась от исполнения своих обязанностей, своего долга перед Администратумом и перед Солусом, а значит, она предала Императора. Нет никаких причин, которые могут оправдать ее самоубийство.

- Если это было самоубийство, - сказал я.

- Ты думаешь, что она… не сама…? – изумился Зандер.

- Я в этом не уверен.

- Нет никаких доказательств, что ее убили, - заметила Катрин.

- Прямых доказательств нет. Но ее смерть была выгодна некоторым людям. Одному человеку – особенно.

- Вет Монфор? – уточнила Катрин.

- Так как смерть Элианы была ей особенно выгодна, у нее был мотив. Но коррупция в совете так трудно искоренима именно благодаря своей незаметности. Очевидное убийство в этом случае стало бы проблемой.

Зандер выглядел потрясенным, как тогда на заседании совета. Катрин казалась задумчивой.

- В этом есть смысл, но это только предположения, - сказала она.

- Пока.

- Что же написано в ее дневнике? – теперь Катрин, похоже, была искренне заинтересована.

- Я только начал его читать, - ответил я. – Она написала очень много. Понадобится время, чтобы все это прочитать. Может быть, в нем нет ничего, что помогло бы нам выяснить, что в действительности случилось, но даже если так, когда я читаю этот дневник, я будто снова слышу ее голос. Это чего-то стоит.

- Дорого бы я заплатил за то, чтобы снова услышать ее голос, - вздрогнув, тихо произнес Зандер.

- Конечно, - сказал я. Его лицо было открытым, уязвимым. Наигранная небрежность исчезла. – Я передам дневник тебе, когда прочитаю его.

- Как ты нашел его?

- Она хранила его в нашей спальне. Дневник ждал, чтобы я нашел его, с того времени, как она умерла.

В такую ложь поверить было куда легче, чем в правду.

- Я думаю, мы все должны прочитать его.

- Поэтому ты пригласил нас сюда? – спросил Зандер. – Чтобы рассказать о дневнике?

- Нет. Большую часть вашей жизни я был для вас чужим человеком. И вы стали чужими друг другу. Я хотел бы изменить это. Я полагаю, что наш долг, как представителей рода Штроков – быть сильными, и мы будем сильнее вместе.

Это была более легкая часть моих аргументов. Обращение к чести и долгу было легче принять, по крайней мере, для Катрин.

- И я скучал по своим детям. Я не думал, что когда-либо еще вернусь на Солус. Мы получили еще один шанс стать семьей, и думаю, должны использовать его.

- Что ж, почему бы и нет, - кивнул Зандер. Его небрежно-веселое поведение вернулось, но теперь в его голосе звучал энтузиазм.

- Что ты предлагаешь? – спросил он. – Будем обедать здесь каждую неделю?

Его голос был наигранно небрежным, но в глазах светилась осторожная надежда, словно он хотел попросить меня о чем-то большем, но не решался.

- Я хочу предложить тебе и Катрин жить в Мальвейле.

Это предложение застало их обоих врасплох. Они изумленно посмотрели на меня, потом друг на друга.

- Но зачем? – наконец спросила Катрин. – Почему это важно?

- Потому что это резиденция нашей семьи. Мальвейль – это символ. После смерти вашей матери он стал пустым – во всех смыслах, и этот символизм усилил позиции наших врагов в совете. Но если здесь снова будут жить Штроки – не только я один, но семья – это будет иметь огромное значение. Это будет демонстрация силы и преемственности. Это покажет врагам наше единство в этой борьбе.

Зандер поморщился.

- Это не моя борьба.

- А должна быть и твоей.

- Я не знаю, что происходит между тобой и советом, и, честно говоря, не хочу знать. Ко мне это не имеет никакого отношения.

- Ты действительно настолько наивен? – спросила Катрин. – Или просто настолько труслив?

- Ни то, ни другое, - с улыбкой сказал Зандер. – Я просто слишком ленив для этого.

Он признался в этом без всякого смущения.

- Я догадываюсь, что в совете идут какие-то закулисные интриги, но не хочу знать, что и как именно. Монфор хочет, чтобы я держался подальше от важных дел, и это меня вполне устраивает. Борьба с коррупцией потребует огромных усилий, а я, честно признаюсь, не очень хорош в тех делах, где требуются усилия.

- По крайней мере, ты честно об этом сказал, - мрачно произнесла Катрин.

- Думаю, лучше, чтобы все это знали сразу. Так никто не будет разочарован.

Он был доволен собой, словно его логика была безупречной.

- Больше ты не сможешь следовать по этому пути, - сказал я ему. – Я объявил войну Вет Монфор и ее креатурам. Администратум поручил мне положить конец их преступной деятельности, и это будет исполнено. Монфор, конечно, будет сопротивляться и использует любое оружие, доступное ей. Она не позволит тебе оставаться безучастным наблюдателем. Она попытается подчинить тебя.