Игорь Андреев - Исповедь кочегара

— Выключи лампу, шалопай, — зашипел Иван, — иначе сейчас поджаришь сам себя!

И действительно, Кай так увлёкся, что совсем забыл про эту деталь. Он щёлкнул пальцем по кнопке и продолжил вкручивать.

Процесс замены прошёл успешно, и было самое время уносить ноги, но Кай решил внести последние коррективы. Он уселся на табурет и направил лампу себе прямо в лицо, чтобы карающий эффек бумеранга сработал наверняка.

— Время! — напомнил Иван.

Кай услышал, как по трубам зашумела вода. Он схватил сумку и на цыпочках рванул к выходу. Когда Кай прикрывал за собой двери, то увидел, как дверь с медным орнаментом советских времён медленно открывается. Звук шелестящей по трубам воды стал громче.

Единственное, что спасло нашего героя, — это то, что облегчившийся

пироман выходил из уборной задом.

Факел выходил из уборной, застёгивая штаны и тихо напевая вполголоса:

Я знаю, оно не умрёт

Это пламя

Я знаю, оно не умрёт!

Дверь закрылась, и пироман застыл, оказавшись в полной темноте. Он не припоминал, чтобы выключал свет, когда на минутку отлучался от чтения. Несколько секунд усердных попыток вспомнить наверняка, была ли выключена лампа или нет, но всё тщетно.

Но потом Факел махнул рукой.

— Какая разница, — подумал он, — включена лампа… выключена лампа… Теряю время почём зря. Уже пора дочитать главу до конца и выдвигаться на разведку, потому что не слышно гари с воплями, (а в таких квартирах слышимость поразительная), да и пожарный наряд не радует своим присутствием.

Во время своих поджогов Факел не раз прятался в толпе любопытных зевак и наслаждался двумя вещами: жаркими плодами своего труда и оперативным развёртыванием пожарных. Их слаженные действия

восхищали своей проворностью, они напоминали суетливых муравьишек, которым разворошили палкой муравейник. Каждый знал, в какую сторону бежать и за какой рукав тянуть. Пироман был человеком

с фантазией и иногда представлял себе, что эти губители его искусства

имеют между собой скрытую ментальную связь, а если снять с них каски, то их уши, словно у лесных эльфов, будут заострённые. А когда эти

коршуны приступают к делу, Факелу становится скучно, и он уходит, чтобы не видеть, как окончательно угаснет его детище.

С этой мыслью он сел на тот же шаткий табурет, включил лампу, чтобы дочитать намеченный отрезок но вместо света из лампы вырвалось всепоглощающее жидкое пламя и выплеснулось прямо в лицо пироману. Это действие застало его врасплох и сбросило с сижи на пол. Факел активно пытался сбить пламя с лица судорожными ударами открытых ладоней, но ничего не получалось. Пылающий жар не позволял полноценно вдохнуть свежий воздух.

***

Для обычного поджога горючего в лампе было вполне достаточно. Но вся беда в том, что в кухне со спартанской обстановкой нечему было гореть.

Там, где Факел изначально установил огненную сферу с вольфрамовой нитью внутри, было идеальное место. Захламлённая вешалка, обувная полка, пушистый ковёр на всю прихожую — всё это просто находка для быстрого и качественного поджога.

А здесь — пусто. Было очень мало надежды на то, что старенький советский рефрижератор загорится. Поэтому Иван решает вмешаться в текущий ход событий.

Когда Факел тянулся к лампе, чтобы включить её, демон стоял на газовой плите и, не считая пары дюймов, упирался бритым черепом в потолок. Пироман нажимает на кнопку, электрический ток проходит через нить накаливания, стекло не выдерживает давления и лопается. Пламя вырывается наружу, и тут Иван начинает действовать.

Одна человекоподобная лапа поднята под самый потолок и смотрит на извивающегося Факела открытой ладонью. А второй рукой демон делал интенсивные круговые вращения, словно пытался размешать сахар в огромной невидимой чашке чая. Эти манипуляции активно делали языки пламени длиннее. Пламя разгоралось с новой силой и начинало вращаться огненным вихрем вокруг объятого пламенем пиромана. Бедняга издал гортанный вопль беспомощности и сдирал ногтями расплавленную кожу с лица. Иван подслушивал, когда Факел напевал песенку, застёгивая штаны, и теперь демон тоже решил собезьянничать:

Я знаю, оно не умрёт

Это пламя

Я знаю, оно не умрёт!

Ко всему этому он добавил родную инструменталку и дикие вопли вокалиста. Эти звуки слышал только Иван, но отсутствие зрителей не уменьшило уровня удовольствия от созерцания горячего зрелища.