Михаил Халецкий - Погружение [litres]

Сварганиваю завтрак, завариваю кофе. И начинаю обзвон. Сообщаю родителям, что у меня по-прежнему все хорошо – я ведь изначально не планировал их мучить россказнями о своем самочувствии. Пока я говорю с ними, в сердце у меня почти нет прежней горечи. Слушаю немного об их впечатлениях от поездки, признаюсь, что очень жду их возвращения и просмотра фотографий. Папа с мамой признаются, что будут только рады. Папа. С мамой.

Звоню друзьям.

Что Женя, что Костян воспринимают новость о моем выздоровлении как нельзя открыто и добродушно. Ну разумеется Женя успевает посетовать на то, сколько времени я потратил зря, что мне стоило сразу его послушать и не лезть в эксперименты с осознанными сновидениями, но я принимаю его слова не как издевательство, а как дружескую заботу. Костян просто рад за меня – и на его расспросы о том, когда пойдем отмечать, я уклончиво отвечаю: «Да как-нибудь потом…». Да, хватит с меня алкогольных приключений. Хотя бы на пару недель. Пишу к тому же Леше и Егору, благодарю и их.

Не забываю и про проблемную коллегу Аню. Пишу ей объемное сообщение, в котором описываю то, как вижу наш конфликт, попутно подчеркивая ее сильные стороны и извиняясь за свое дурное поведение – как давнишнее, так и недавнее, – и с легким сердцем жму Enter.

Последний разговор – самый непродолжительный. И он дается, как ни странно мне в этом себе признаться, легче остальных. Я говорю, что буду скучать. Я извиняюсь за то, какими словами успел назвать ее по телефону в день расставания. Я говорю, что она сделала мне очень больно. На прощанье я желаю ей удачи и кладу трубку. Да, Катя поступила некрасиво. Но отныне и впредь я буду осознанней выбирать, как и на что мне реагировать.

Тут с улицы доносятся голоса пары девчонок:

– Ну, а чо? Чо он-то?

– Прикинь, он мне стихи читал. Есенина, что ли. Про розы, блин!

Ухмыльнувшись тому, что, по всей видимости пришла-таки весна, я закрываю окно от греха подальше от таких вот криков. Снова дохожу до кухни, наливаю еще кофе – в этот раз самую большую кружку, какую можно найти в доме.

Дохожу до компьютера, включаю его и без лишнего промедления открываю почту, где меня ждут выполненные упражнения группы Elementary. Распечатываю. И принимаюсь за проверку.

Но прежде чем погрузиться в манифест моей обновленной эффективности, я ставлю локти на стол, сцепляю ладони в замок в благодарственном жесте и шепчу:

– Спасибо, Эдгар. Спасибо.

КОНЕЦ

Спасибо моей жене Соне за помощь с первым вариантом рукописи и за то, что не боялась говорить все так, как есть. Спасибо Диме Лагутину, талантливому автору и близкому другу, который помог с редактурой первых глав.

Спасибо Крису Бейти, основателю движения NaNoWriMo (National Novel Writing Month). Вооружившись его книгой «Литературный марафон», я за месяц написал черновик в 50 тысяч слов, а потом три года оттягивал редактуру. Опыт был ценный, но больше роман за месяц я писать не буду – слишком много правок.

Спасибо редактору АСТ-Мейнстрим Екатерине Гришиной. Она облагородила мой чумазый черновик, и тот факт, что мне довелось с ней поработать – большая удача.

Спасибо ребятам из «Moderat», чьи альбомы «II» и «III» я слушал, пока работал над черновиком.

Спасибо книгам «Edgar Allan Poe: The Fever Called Living» Пола Коллинса (Paul Collins) и «Эдгар По. Сумрачный гений» Андрея Танасейчука – из них я почерпнул основную часть биографического материала.

И спасибо тебе, дорогой читатель. Надеюсь, что скоро увидимся вновь.

Getting Things Done, GTD (в переводе с англ. – «доведение дел до завершения») – методика повышения личной эффективности и одноименная книга бизнес-тренера Дэвида Аллена.

Метод «Помидора»– техника управления временем, которая предполагает разбиение задач на 25-минутные периоды («помидоры») с короткими перерывами.

Айн Рэнд (1905–1982) – писательница и философ. Известна романами «Источник» и «Атлант расправил плечи». Создательница объективизма. Рэнд превозносила разум как единственный источник приобретения знаний и отвергала веру и религию. Поддерживала рациональный и этический эгоизм и отвергала альтруизм.