Дэвид Шоу - Черные крылья Ктулху [Истории из вселенной Лавкрафта]

С вершины лестницы слетало затхлое дуновение пустоты. Они оказались в каком-то древнем и более примитивном строении. Высокие своды, все те же резные стены — величественный проход оканчивался громадной темной аркой. Половицы отзывались гулким стуком, как доски помоста над бездной. Черная арка была вделана… в выгнутую стену. Металлическую.

— Цистерна! — невольно выдохнул Рики. — Это же цистерна водосборника.

Пес остановился, обернулся. Андре тоже обернулся, с укоризной посмотрел на Рики, но пес скосил алые глаза — только зрачки сверкнули — и, высунув багровый язык, лукаво, по-бесовски оскалился. Резные стены внезапно ожили, под мохнатым слоем пыли вздувались рельефные мышцы, сплетались конечности, кривые клювы жадно пронзали тела жертв…

Пес отвернулся и повел их дальше. Пахнуло водой из водосборника, повеяло чем-то металлическим, морским. Пес задышал натужно, гулко, как матушка Хэгг. В проеме арки стояла непроницаемая чернота, темнее окружающей мглы. Чем ближе они подходили, тем громче звучал стук собачьих когтей, будто удары деревянных барабанов в джунглях. Пес повалился на брюхо и замер, тяжело дыша и тихонько постанывая. Андре и Рики остановились за ним.

Из портала на них глядела блестящая черная поверхность стеклянного листа, огромное зеркало размером с дом. В нем отражались Рики, Андре и пес. Самым ярким пятном крошечного искаженного отражения была багряная точка собачьего языка.

Андре помедлил, а потом церемонно выпрямился и шагнул в арку, поманив Рики за собой. Рики, войдя следом, сообразил, что отверстие прорезано в двойной железной стенке цистерны, — на срезе виднелись распорки.

Они оказались на узком балкончике, прикрепленном изнутри к стенке цистерны. От воды на дне железной бочки тянуло озерной сыростью. Перед ними простиралось стекло, в котором им предстояло увидеть великое откровение силы и славы.

Андре поглядел на свое отражение и повернулся к Рики:

— А вот теперь я скажу тебе, что это… как там тебя зовут? Роки?

— Рики.

— Так вот, Рики, теперь я скажу тебе, что это. Я пришел на встречу с Ним, чтобы Он увидел меня. Тот, кого Он видит, может видеть Его глазами и жить Его умом.

— А если я не хочу жить его умом?!

— У тебя все равно не получится. Ты же не принес плату. Ты только кое-что увидишь. И вот тогда поймешь, что если у тебя в душе живет тяга к неизведанному, то плату обязательно надо принести. Впрочем, все это зависит от тебя самого. А сейчас смотри и учись.

Он снова повернулся к зеркалу и надтреснутым голосом выкрикнул:

— Йа, йа! Йа фхтагн!

Зеркало едва заметно дрогнуло, вдоль огромного обода появилась тончайшая белая полоса, за пределами которой показалось что-то черное, чешуйчатое, как морщинистая шкура морского зверя… и Рики понял, что смотрит в зрачок громадного глаза.

Рики застыл на месте, словно врос в помост.

Внутри гигантского зрачка головокружительным калейдоскопом замелькали искры, складываясь в полуночное видение: в черной сфере возник весь залив Сан-Франциско, обрамленный свернувшейся в кольцо змеей прибрежных огней…

Перед ними раскинулась панорама залива; по сверкающим позвонкам мостов проносились трассирующие красные и белые огоньки. Рики и Андре смотрели на панораму, а панорама проникала в их сознание. Оцепенев, они погрузились в ее великолепие, а она незаметно, медленно искажалась. Видение дрогнуло, соскальзывая в самый центр огромного зрачка. В глубине этой искажающейся картины Рики заметил какую-то странность. У восточной оконечности моста Бэй-Бридж портовые краны Западного Окленда — громадные четвероногие монстры, динозавры на гусеничном ходу, — поднимали и опускали стрелы, будто в церемонном почтительном поклоне… а слева от них исполинские цистерны нефтеперерабатывающих заводов в Бенише и чуть западнее, в Ричмонде, начали медленно, тяжело вращаться вокруг своей оси, как планеты под действием неумолимой центростремительной силы сокращающегося зрачка.

Андре закричал, то ли обращаясь к Рики, то ли прощаясь с миром:

— Я вижу, как все рушится. Все-все! Смотри!

Последнее слово прогремело гулким, невероятно мощным басовитым раскатом — вряд ли у Андре хватило бы сил на подобный крик. Звук разбудил ветра в ночи, и они набросились на Рики, будто он парил посреди ночного неба в зрачке. И на Рики снизошло откровение. Он узнал разглядывающее его существо. Он понял, что это чудище возглавляет вечное странствие титанов по эонам безмерного Пространства-Времени. Великие Древние шествовали сквозь вихри Вселенной, бороздили сломленные континенты, сеяли разрушение и смерть. Целые миры служили им пастбищем, они ступали по трупам племен и народов.