Дмитрий Костюкевич - Жуть-2

Николай кивнул, глядя на возникшую перед ним шляпу.

— Не лучший вариант для этой пустыни, согласен, сомбреро или какая-нибудь соломенная чупайа подошла бы значительно больше, но вы бы тогда не остановились. Да, — утвердительно кивнул незнакомец, будто бы соглашаясь с самим собой, — будь я в сомбреро, вы бы не остановились.

— Почему же? — удивилась Варя.

— Нет, — улыбнулся незнакомец, — пролетели бы мимо, точно знаю.

— Знаете?

— Да, — улыбнулся чужак. — Проверял.

Неожиданно Николай понял, что всё это время незнакомец говорит с ними по-русски, причем без акцента, только артикуляция у него немного странная, и голос напоминает какого-то киногероя, будто он смотрит в русском переводе какой-то старый американский фильм.

— Вы, кажется, торопились? Извините, мне очень неловко вас задерживать, но, поверьте, я запросто компенсирую вам все ваши неудобства. Вознаграждение будет более чем достойное.

Варя убрала ногу с тормоза, машина покатилась, колёса шкрябнули по песку, камушки пробарабанили по днищу, и облачко рыжеватой пыли, снова поднятой с обочины, растаяло в зеркалах.

— Почему вы решили, что мы торопимся? — поинтересовалась Варя, возвращая машине утраченную скорость.

— Когда я вас увидел, вы ехали девяносто пять миль в час, — он посмотрел на удивлённую Варю и снова улыбнулся. — Не волнуйтесь, я не коп.

«Странный тип», — подумал Николай, и уставился на затылок незнакомца. А тот произвёл глубокий и шумный выдох, как делают обычно дома, устраиваясь в глубоком кресле с горячей чашкой чая в руках.

— Очень рад, что вас не смутили знаки и предупреждение, однако не могли бы вы, если вас не затруднит, ехать всё же не так быстро, в местном асфальте встречаются весьма коварные трещины.

— Какое предупреждение? — спросила Варя, послушно сбавляя скорость до разрешенных семидесяти.

— Кроме ограничения скорости, разумеется, тут кругом эти щиты: нельзя останавливаться, нельзя подвозить незнакомцев… здесь у ФБР подземный бункер, биологические лаборатории, тюрьма для пришельцев, кого угодно можно встретить. Они, конечно, врут, как дети, про какое-то исправительное учреждение штата. Да уж, если бы оно и существовало на самом деле, какому человеку захочется оттуда бежать, верно? — он многозначительно улыбнулся. — Вы представьте, в этой пустыне, он же и двух часов не протянет.

— Правда? — спросил Николай.

— Еще бы, — серьёзно ответил незнакомец. — Ой, я же не представился. Извините! Меня зовут Невилл. Очень приятно.

Ну да, стоит человеку назвать свое имя, как он тут же перестаёт быть в наших глазах незнакомцем, точно спадает с него белёсая пелена таинственности. Невилл, ах да, он же Невилл, он раскрыл своё имя. Однако, назвавшись, этот бодренький человек в их машине (будто не сбежал он только что со сковородки сорокаградусной жары) показался Николаю даже более незнакомым, чем прежде.

— Откуда путь держите? — поинтересовался Невилл.

— Из Юты, — быстро ответила Варя.

— А куда?

— В Долину Смерти, потом в Сан-Франциско.

— Вы так торопитесь! Хотите оказаться там этим вечером?

— Угадали, в девять нам машину сдавать.

— Ого, — покачал головой незнакомец, — поэтому вы превышали скорость?

Варвара скривилась, незнакомец прищурился:

— Не укладываетесь в график, верно? Что-то пошло не так?

— Угадали! — воскликнула Варя. — Позавчера на горе, недалеко от Пэйджа, прокололи сразу два колеса, представляете?

— Ух ты! Невероятно, — загорелся Невилл, — расскажите!

В ответ на этот искренний призыв, Варя охотно погрузилась в рассказ, и пока она старательно живописала их приключение с пробитыми колесами, вызов эвакуатора и замену огромного белого джипа на этот дребезжащий минивэн цвета дешевой семейной раковины, Николай присматривался к их странному попутчику. Невилл не сказал еще ничего: ни куда едет, ни откуда взялся, не объяснил, что он делал (один, без машины) этим жарким субботним утром посреди безлюдной пустыни, где, по его же словам, человеку и двух часов не выжить. Николай почему-то не сомневался, что их минивэн был здесь первой машиной со вчерашнего вечера.

— … пришлось спать в палатке, мы разбили её прямо на обочине, закат оттуда был шикарный, повезло, конечно, что Пэйдж в прямой видимости, даже Интернет работал… — тараторила Варя.

У него были темные волосы, добрые глаза, губы изломанной чайкой, нижняя часть лица мясистая и по-саксонски увесистая. Такой вот благородный британский сэр с тяжелым подбородком, который в комиксах и мультфильмах обожают рисовать огромным и гротескным, чуть не до самых колен. У Невилла был именно такой — большой и белый, и занимал он почти половину лица, отчего всё оно точно светилось, ослепляя их с Варварой неподдельным благородством и безупречно выбритой свежестью.