Александр Владимиров - Чаровница. Исповедь ведьмы

– А ты им передай, что никакие стены меня не удержат. Я – ведьма!

И Чаровница расхохоталась:

– Чувствую, что сейчас они уже двинутся к нам! Но я покину этот мир только вместе с тобой. При любом раскладе я успею выстрелить!

– Ты права… Сейчас все начнется.

– Предложение в силе: ты и я без оружия. Ты ведь победитель разных там турниров. Но будь ты даже чемпионом мира, это ничто в сравнении с победой над Чаровницей.

– Тебе зачем это надо?

– Меня отвергли слуги тьмы, поскольку я не смогла осуществить их планы – не стала царицей шабаша. Дай мне получить последнее удовлетворение в жизни: победить своего врага.

Итак, ты и я без оружия?…

– …Там что-то происходит, – сказал Смирнов товарищам. – Ребята, готовимся… И по моей команде…

– … Не успеем. Они будут раньше, – возразила Вероника.

– Это в дешевом триллере решающая битва длится часами. Нам хватит нескольких секунд.

– Хорошо, – ответила Борецкая. – Но где гарантия, что ты не обманешь и у тебя не припрятано оружие?

– Тьмой я клясться не могу, она отвернулась от меня. Честью ведьмы?

– У ведьм нет чести.

– Предлагай сама.

– Просто дай слово.

– Даю. Теперь ты.

– И я даю.

– Выбрасываем пистолеты.

Они подняли наведенное друг на друга оружие и выбросили его.

– Теперь ножи…

– …Вперед! – дал команду Смирнов.

Мгновение каждая из них готовилась к своему решающему удару и потом с невероятной ловкостью нанесла его. Нанесла так, что не сработал бы ни один защитный блок противника. Чаровница пробила Веронике горло, а та в свою очередь поразила соперницу в область груди. Сердце ведьмы тут же остановилось.

Умерли они одновременно.

Когда оперативная группа подскочила к месту трагедии, было уже слишком поздно.

«Я до сих пор утверждаю, что Вероника Борецкая являлась одной из наших лучших сотрудниц. В свои двадцать пять она готовилась стать майором. Приказ о ее назначении уже лежал на столе начальства.

В чем причина такой головокружительной карьеры? Она была даже не прекрасным, а выдающимся аналитиком. Кроме того, она блестяще вела допросы, с легкостью „раскалывала“ подозреваемых, располагала к себе свидетелей. Поэтому ее привлекали к сложнейшим делам.

Когда началась эта история с маньяком, оставляющим после себя подпись: „Чаровница“, Борецкую сразу включили в следственную группу.

Она первая описала психологический тип убийцы, мотивы его поведения, пол. Описала настолько точно, что у меня должно было закрасться подозрение: она знала преступницу?

Но не закралось. Как всегда, многое было списано на ее блестящие аналитические способности.

Чтобы продолжать дальше, нужно сначала коснуться второй стороны жизни Вероники Борецкой. Той, что, к сожалению, укрылась от нашего внимания.

Она с детства увлекалась стремлением проникнуть в потусторонние миры или параллельные пространства. С одной стороны, ничего плохого в таком желании нет: мальчишки и девчонки часто одержимы мечтами познать неизведанное. Но у Вероники все это превратилось в навязчивую идею. Думаю, что постепенно ей стало казаться, будто она там побывала. А после прочтения повести „Чаровница“ она вдруг „определила“ свою сущность: мол, она и есть потомок той самой ведьмы.

Положение осложнялось серьезным психическим расстройством, которым Вероника страдала с детства и которое, очевидно, усилилось после трагической гибели ее любимого человека. Он увлекался альпинизмом и погиб в горах. И как поразительно сильна ее любовь! После его смерти она не в состоянии была переносить ухаживания других мужчин. И даже сочинила басню о своей нетрадиционной ориентации.

Почему мы, работая в органах, не знали о ее болезни? В юности Веронику некоторое время наблюдала ее тетка-психиатр, но никого в это не посвятила и нигде данную информацию не зафиксировала. Причина очевидна: не хотела портить девочке биографию. Потом Борецкая сумела убедить ее, что совершенно здорова, хотя таковой не являлась. Мы же на некоторые моменты не отреагировали должным образом. Например, на ее излишнюю, не всегда обоснованную агрессивность и вспыльчивость. Драться она умела! На тренировках многие сотрудники, в том числе ее ученики, боялись вставать с ней в спарринг. Она могла жестоко избить группу хулиганов, если те вели себя по отношению к ней вызывающе. Таких следует учить, но не знаю, правильно ли при этом плевать на любые границы самообороны? Вероника оправдывалась: кто-то из них схватился за нож. Только не сделал ли он это из-за элементарного страха?… Были и другие эпизоды, но ей все прощалось. Возможно, играли роль ее красота и обаяние, а может, дело в том, что она умела убедить любого в своей правоте?