Елена Обухова - Ночной смотритель [СИ litres]

Поэтому он любил ночное кладбище. Поселился рядом, бродил между могилами чуть ли не через ночь, заряжаясь тихой энергией вечного покоя. Там и дышалось хорошо, и чувствовал он себя почти королем. Или даже богом. Богом мертвецов. Аидом.

Образ Ночного Смотрителя ему тоже понравился, хотя и не сразу. Но он втянулся. Когда его руки сомкнулись на шее того парня, который слова доброго не стоил, понял, что именно к этому шел всю свою жизнь. В этом его настоящее призвание. Странно, что он не понял этого раньше, еще тогда… Ведь жизнь ему намекала давно. Но это не важно. Главное – он наконец услышал настойчивый шепот судьбы. Ночной Смотритель. Да, это определенно про него.

Только он не какой-нибудь мифический болванчик, дожидающийся приказов. Нет, он сам знает, кого карать, кого миловать. Поэтому сейчас и стоит в темноте, дожидаясь. Поджидая.

Намеченная жертва появилась на свету, шагая медленно, как будто обессиленно. Плечи поникли, ссутулившись, как будто на них лежала бетонная плита. Или другой вес. Вес загубленной жизни, например. Ничего, это временно. Смерть стирает все грехи, скоро этот вес исчезнет, а душа воспарит… Прежде чем низвергнуться в ад, конечно. Потому что никакого рая нет. Там никого не ждут.

Жертва нырнула в темноту, не подозревая, что там ее ждет Ночной Смотритель, а он размял пальцы, готовясь к нападению. Дождался, когда к нему повернутся спиной, чтобы открыть дверь калитки, а потом схватил за плечи и резко дернул назад, стараясь повалить на спину.

Женщина вскрикнула. Или даже взвизгнула. Как свинья, понимающая, что ее сейчас будут резать. Равновесие не удержала и завалилась назад всей своей огромной мерзкой тушей, как он и рассчитывал.

Он сразу прыгнул сверху, сомкнул пальцы на горле и сдавил. Резко, сильно, так что визг сразу захлебнулся. Ее лицо наверняка покраснело, но в темноте было не разглядеть. Она махала в воздухе руками, пыталась дотянуться до его лица, но не могла. Он смотрел на нее из глубины капюшона, понимая, что сейчас она видит над собой только темноту. Никогда так и не узнает, кто это был, кто освободил ее от грехов тяжких.

Шум мотора и свет фар ворвались в блаженную темноту, нарушая таинство, быстро и резко, он не сразу понял, что происходит. Только когда услышал окрик полицейского – он помнил его и сразу узнал, – обернулся, ослабив хватку и неосторожно подставив лицо свету. Жертва жадно вдохнула воздух, закашлялась и снова закопошилась, пытаясь скинуть его с себя, но это уже не имело значения. Значение имел только мужик с пистолетом, нацеленным на него, который стоял в свете фар и велел лечь на землю и заложить руки за голову.

Он не успел решить, что теперь делать, как другой мужик внезапно смел его, повалил на землю сам и заломил руку, едва не вывихнув все суставы разом.

– Эй, полегче, – осадил его полицейский. – Подними его.

Мужик послушался и рывком оторвал его от земли, поставил на ноги, все еще держа руку на излом – не шевельнуться. Сильный, гад.

Убедившись, что нападавший обезврежен, полицейский убрал пистолет, наклонился к женщине на земле, убеждаясь, что та жива. Она рыдала, размазывая слезы и дешевую тушь по пухлым щекам. Из калитки, привлеченная шумом, выскочила ее тощая дочка, кинулась к матери, вместе с полицейским они помогли ей подняться.

А от второй машины к нему уже подходили двое: слепой мужик, которого он встретил на кладбище, и другая девчонка, которая сопровождала его и в прошлый раз. Слепой подошел к нему почти вплотную и втянул носом воздух. Как собака. Служебно-розыскная.

– Это он, – резюмировал слепой. – Он тогда пришел на наш зов. И его я встретил сегодня на кладбище.

Полицейский, отвлекшись от женщины, тоже подошел к нему и резким, каким-то злым движением сорвал с головы капюшон толстовки.

– Ну здравствуй, – хмыкнул он. – Глеб, если не ошибаюсь?

19 октября 2016 года, 22:30

Когда все закончилось и на запястьях «Смотрителя» защелкнулись наручники, Соболев велел им ехать домой, и Юля была всеми конечностями «за», но Влад, конечно, решил иначе. Как именно ему удалось убедить полицейского пустить их послушать допрос, она так и не поняла. Она сама подчинялась Владу по понятной причине: он ей платил. Но что двигало Соболевым? Это так и осталось для нее загадкой.

Так или иначе, а в отделение полиции они вернулись все вместе. Соболев велел какому-то сотруднику – Юля не разбиралась в должностях и званиях – отвести задержанного в допросную комнату, а сам проводил их по почти пустым в этот час коридорам в другую, по соседству. Юля ожидала увидеть большое застекленное окно, как в кино, которое с другой стороны выглядело как зеркало, но вместо него тут стоял монитор, на котором шла трансляция с камеры, записывающей допрос.