Василий Гейман - На вершинах знания [Русский оккультный роман, т. X]

Фадлан ничем не выразил своего удивления, только слегка поднял брови и взгляд его блеснул сквозь полуопущенные веки.

— Дорогой учитель, — сказал он, — я никак не ожидал, что буду иметь честь встретиться с вами до моего визита к вам.

— Так вы друг друга знаете? — изумилась Репина в свою очередь. — Вот уж воистину, гора с горой не сталкивается.

— Но человек с человеком сходится, — докончил Моравский. — И тем страннее эта встреча, что как раз мы сейчас говорили о моем давно покинувшем меня ученике и друге.

Хозяйка отправилась дальше, присоединив к своему кружку большинство слушателей профессора. Моравский воспользовался этим, чтобы, взяв Фадлана под руку, увести его в один из салонов. Это был интимный уголок, весь потонувший в пальмах и цветах. Голубой свет маленького цветного фонарика, увитого плющом и орхидеями, погружал всю комнату в какое-то туманное облачко, скрадывавшее очертания предметов. Здесь никого не было и потому представлялась полная возможность поговорить, что называется, по душе.

Профессор опустился на мягкую козетку, усадив Фадлана рядом с собой.

— Как же это так случилось, дорогой коллега, что вы здесь, в Петербурге? Мне помнится, вы уехали в Индию…

Фадлан не без грусти покачал головой.

— Десять лет непрестанного труда, — сказал он. — Меня обожгло солнце Индии… Кое-какие причины заставили меня вернуться сюда.

Профессор расхохотался.

— Просто-напросто вам надоела ваша Индия, хотя и полная всевозможными чудесами, а?

— Нет, совсем не то, — прервал с усилием Фадлан.

Наступило молчание. Фадлан поник головой и нахмурился. Но профессор смотрел на него с такой любовью и таким участием, что душа доктора размягчилась и он прибавил, как бы говоря сам с собою:

— Я никому не говорил, что жизнь моя разбита. Но вы, дорогой учитель… я не хочу скрывать от вас что-либо. Несколько лет тому назад я был далеко на Востоке. Я имел несчастье полюбить ребенка. Высокое положение семьи, дикие понятия о неравенстве положений… Ну, меня оттолкнули. Тогда я уехал, был в Индии и со смертью в душе изучал любимую свою науку, стараясь забыться. Мои изыскания привели меня теперь сюда…

Он остановился, не желая продолжать дальше. Профессор понял, что тяжелая тайна душит Фадлана. Он положил ему руку на плечо и сказал задушевным тоном:

— Простите меня: я не знал, что неосторожно разбудил ваши тяжелые воспоминания.

Фадлан схватил руку Моравского и, крепко пожав ее, проговорил дрожащим голосом:

— Вам, дорогой учитель, вам, моему другу, я могу сказать многое, что не могу сказать другим!

Воцарилось молчание; Моравский первым прервал его, желая дать другое направление разговору:

— Вы думаете здесь заняться практикой?

— Как вам сказать? Не рассчитываю. Я достаточно богат, чтобы не думать о доходах. Я буду изучать дальше. И потом… изучение даст мне забвение.

Моравский задумался. Затем вдруг неожиданно и резко спросил:

— Вы все еще продолжаете работать в прежнем направлении?

Фадлан пристально посмотрел на профессора и спросил в свою очередь:

— В каком?

— Вы прекрасно знаете… Я говорю о том времени, когда был свидетелем некоторых ваших опытов в сфере, как вы говорили, потусторонней науки.

— Нужно все изучать…

— И что же? Вы добились результата?

— Да… я почти восстановил забытое.

Любопытство Моравского было тягостным для Фадлана и вынудило его снова переменить тему разговора.

— Как случилось, дорогой профессор, — сказал он, — что вы как раз говорили обо мне, когда мы с милой хозяйкой подошли к вашему кружку? Разве кто-нибудь меня тут знает?

— Вы это сейчас увидите: вот идут те, с которыми я о вас говорил.

Действительно, в салоне появилось несколько человек из давешнего кружка Моравского. Один из вновь пришедших, высокий и плотный блондин, обратился к профессору:

— Вот где вы… А мы ищем вас повсюду; после вашего исчезновения, у нас загорелся жаркий спор, все на ту же тему!

— Господа, вы знакомы? Доктор Ибн Фадлан, о котором я вам говорил. Господин Иванов… Доктор Петерс… Александр Иванович Мартынов… Пилипенко…

Молодые люди раскланялись. Блондин проговорил:

— Мы говорили с профессором о магии.

Фадлан улыбнулся и сказал не без сарказма:

— Дорогой профессор, неужели вы теряете свое время, драгоценное время, для таких пустяков?

Моравский изумился.

— Но ведь вы сами говорили мне прежде, что за этим словом скрывается действительно громадное и могущественное знание?