Я вижу это. Мне не померещилось.
Теперь мне точно поверят.
И пока я глазела на чудовищную тварь, в которую превратился библиотекарь, он погрузил руку в банку, извлек оттуда пригоршню мух и жадно запихнул себе в пасть.
– Пора ужинать, – пророкотал он, пережевывая их.
Из банки доносилось отчаянное гудение оставшихся мух.
Они же живые! Они живые, а он жрет их, жадно, точно конфеты.
Я схватилась за голову, не в силах отвести взгляд.
– Пора ужинать!
Еще одна горсть мух.
Некоторым удалось вырваться. Они громко жужжали вокруг его огромной, раздутой головы.
Не переставая жевать и глотать, мистер Мортман принялся хватать их прямо в воздухе, с поразительной для столь маленьких ручек быстротой. Он безжалостно ловил их на лету – одну за другой – и закидывал в зияющую черную прорву.
Глаза мистера Мортмана парили перед мордой на извивающихся жгутах.
На краткий, пугающий миг они замерли. Они были устремлены прямо на меня!
Я поняла, что слишком сильно высунулась из прохода.
Неужели он меня заметил?
Я отпрянула назад, задохнувшись от ужаса.
Выпуклые черные глаза, похожие на поганки, замерли на секунду-другую, уставившись в одну точку. А потом завертелись снова.
Расправившись с третьей горстью мух, мистер Мортман закрыл банку, обмахнув черные губы змеиным, тонким, как карандаш, языком.
Жужжание стихло.
Комната снова погрузилась в тишину, не считая тиканья часов и отчаянного биения моего сердца.
«Что дальше?» – подумала я.
Все, что ли?
Нет.
– Пора ужинать, мои робкие друзья, – снова сказал библиотекарь тонким, дрожащим голосом, который будто вибрировал вместе с огромной его башкой.
Он погрузил руку в садок и выудил зеленую черепашку. Я видела, как она сучит лапками.
«Теперь черепашек покормит?» – подумала я.
Мистер Мортман держал черепашку в руке, разглядывая своими круглыми, вращающимися глазами. Он поднес ее к свету. Черепашка продолжала барахтаться изо всех сил.
А потом он закинул ее в рот.
Захрустел панцирь.
Он жевал звучно, тщательно, с каждым движением челюстей издавая громкое «хруп!». Потом я увидела, как он сглотнул, раз, другой, пока не проглотил все без остатка.
В общем, увидела я достаточно.
Более чем достаточно.
Я отвернулась. И буквально на ощупь поспешила назад по темному проходу. Я бежала рысцой. Плевать, услышит он меня или нет.
Лишь бы выбраться отсюда.
На солнышко, на свежий воздух.
Подальше от страшного хруста, до сих пор звучащего в ушах. Хруста черепашки, которую мистер Мортман перемалывал зубами.
Перемалывал живьем.
Я добежала до читального зала – сердце ухает, ноги тяжелые, будто из камня.
Задыхаясь, добралась до выхода. Подбежала к двери и ухватилась за ручку.
И только тогда вспомнила.
Дверь же на замке.
Я не смогу выйти.
Я тут заперта.
И вдруг, пока я стояла, тупо уставясь на запертую дверь и вцепившись в дверную ручку, послышались шаги. У меня за спиной. Быстрые шаги.
Мистер Мортман меня услышал.
Я оказалась в западне.
Я в панике застыла, вытаращившись на дверь, пока та не расплылась у меня перед глазами в мутное темное пятно.
Шаги мистера Мортмана за спиной все громче.
«Помогите! – безмолвно взмолилась я. – Кто-нибудь, помогите!»
Библиотекарь того гляди ворвется в вестибюль. А там я. Припертая к двери.
Загнанная, как крыса. Или как черепашка!
И что тогда?
Он схватит меня, как одного из своих питомцев?
Перемелет острыми зубищами?
Должен же быть способ выбраться. Обязательно должен!
И тут, пока я глядела на пятно, в которое превратилась дверь, меня вдруг осенило. Мир снова обрел четкость. И я поняла, что может быть – только может быть! – еще не все потеряно.
Мистер Мортман запер дверь изнутри.
Изнутри.
А стало быть, я, вероятно, смогу отпереть замок и открыть дверь.
Если она заперта на ключ, то мне, конечно, хана.
Но если на обычный замок, который достаточно повернуть…
– Эй, там кто-нибудь есть? – ворвался в мои размышления хриплый голос мистера Мортмана.
Мои глаза лихорадочно обшаривали дверь. Замок обнаружился под медной ручкой.
Я протянула к ней руку.
Пожалуйста, повернись. Пожалуйста, повернись. Пожалуйста, повернись.
Замок провернулся с тихим щелчком. Самый чудесный звук, какой я слышала в жизни!
Раз – я распахнула дверь. Два – очутилась на каменной лестнице. И вот уже я мчусь со всех ног – через лужайку, через кусты, через живую изгородь, мчусь, спасая жизнь!
Читать дальше