Майкл Лекс - Альтернатива

От последних двух фраз у Жени сжались кулаки. Сердце так и норовило взять под контроль весь физический арсенал и закончить историю этого человека прямо здесь. Но ценой неимоверных усилий, он сдержался.

Данил даже не достал пистолета. И уже ничего не делал для своей защиты. Он просто сверлил взглядом пол и бормотал непонятные фразы. Сейчас он мог вызвать к себе лишь жалость и сострадание. Однако сострадание в этом доме потерял почти каждый…

–Почему ты решил, что это она убила Ве… твою девушку?

–Записка у нее. Ты видел настоящую записку, ведь видел, да? А я ни разу, но когда она мне показала этот сложенный лист, я ни капельки не сомневался. Ни капельки. Все так. И там, там Вера… Она мне сказала. Она написала слово Вера. – Данил свернулся и окончательно потерялся.

Этот парень просто напросто превратился в ребенка. Беззащитного, честного, жалующегося на любую несправедливость, ребенка. Наверняка он больше ничего не ответит. Ничего понятного и членораздельного.

Брошенные поэтом слова плотоядными червями съедали Женю. Сначала укусами непонимания. Потом порезами недоумения. И лишь после показались еле заметные проявления страха.

Теперь и он в тяжелой ситуации. Нужно раздобыть немного времени, чтобы обо всем подумать. Тщательно и спокойно подумать.

Еще раз, с жалостью, посмотрев на Данила, Женя развернулся и направился к своей комнате.

–Поправляйся, – чуть слышно сказал боец, уходя восвояси.

Данил ничего не ответил, продолжая ворочаться и говорить несвязанные слова и пустые предложения. Правда, совсем скоро он утих. Дрема укрыла его от беспокойства под своим крылом. Но таймер его выживания, вполне возможно, был уже ограничен ближайшими часами.

Мысли так и путались в голове. Больше всего Женю поражало то, каким образом все это получилось и что движило этой девушкой. Неужели его жизнь…

Женя не на шутку взволновался. Он торопливыми шагами измерял комнату, наверняка уже прошаркав заметную дорожку на паркете. Решение, которое Женя сейчас примет, в корне может все изменить. Перед ним, несомненно, стоял самый тяжелый выбор в его жизни…

В голове он снова и снова строил цепочку, чтобы еще раз все понять. И постараться принять верное решение.

“Записку Данил видел. Нет сомнений, что это именно та записка. Но не старая, а самая свежая из всех возможных – сегодняшняя. Имя Веры там никаким боком не могло появиться, ведь оно уже было написано вчера мной… Скорее всего, сегодняшняя. Никита и Данил показали, что они не ее владельцы. Это заметно, это бросается в глаза. Но тогда зачем Настя сказала, что это она убила Веру…”

Парень почувствовал уже давно забытые отголоски теплоты в своем сердце, однако хватило мгновения, чтобы они исчезли восвояси.

“Данил рано или поздно бы к этому пришел. И даже в состоянии, в котором он валяется сейчас где-то наверху, он сумел бы разобраться со мной легким нажатием пальца… Если бы не смог он – это сделал бы я. В итоге, один из нас умирает. Эх, Настя, Настя… Конечно ты знала! Ты знала, что он не сможет тебя застрелить, и все останутся живы. Смело и очень умно.”

Женя продолжал копать эти мысли и сам прекрасно понимал, почему. Просто не хотелось переходить к самому страшному…

Записка на данный момент у Насти.

И Данил, и Никита явно не умрут по инициативе этой девушки.

Да, наверняка, почти точно, даже, может быть, несомненно, что Настя убьет себя. Но, если она вдруг передумает, альтернатива только одна… Женя.

“Но почему тогда она спасла меня от Данила? Или же она спасала самого Данила, как от меня, так и от возможного убийства и окончательного упадка. Она знает, что я угроза для всех остальных. А еще… она наверняка помнит наш прошлый разговор.”

Парень не выдержал – он свалился на пол и заплакал. Жгуче и виновато. Волнительно и боязливо. Он ведь не может так поступить… Но, тогда как же быть?

21.00

Остался всего лишь час до начала оглашения и исполнения приговора. Думать уже некогда. Идти к Насте все равно придется. А там уж все решится либо случаем, либо волей Всевышнего.

Бусинки чуть слышно ударялись друг о друга, издавая неприятное звяканье. Настя заранее зажгла фонарь – первозданный вид тьмы она уже не сможет перенести.

Девушка лежала на кровати и перебирала деревянные колечки на своем браслете. При малейшем движении ноги, боль отзывалась гулким эхом в сознании и так измученной девушки. С визита Данила прошло уже больше двух часов, в течение которых Настя находилась в комнате в полном одиночестве. Наедине с собой и своими, далеко не радостными мыслями.