Иван Булавин - Грешник [СИ]

Но, полюбоваться на них вблизи нам не удалось. Снова показал себя Курт. Он шёл впереди, но вдруг остановился. Следом за ним остановились и остальные. Лысая голова начала медленно поворачиваться назад, потом ему правда, пришлось повернуть и корпус, он ведь не филин.

— Курт? — подозрительно спросил Эванс.

— Его там нет, — ответил великан, — увезли.

— Откуда ты… — начал было Эванс, но замолчал, а потом добавил, — я понял, ты знаешь, куда?

Курт неуверенно поднял руку.

— По этой дороге. Туда. Вниз.

Никто не стал переспрашивать, все просто развернулись и пошли в обратную сторону, сильно прибавив в скорости.

— Так ведь не должно быть, — сказал я, — артефакт хранится на груди жреца, а жрец не покидает храм, так нам объясняли.

— Их можно понять, — возразил мне Фёдор, — они догадались, что нужно нам, при этом нет уверенности, что смогут нас остановить. Магия поможет пробраться через любые преграды. Они ведь не знают, что магов у нас больше нет. Вот и решили спасти последний артефакт.

— Но куда они его денут?

— Могут выбросить в море, — предположил дьявол, — или уничтожить.

— Уничтожить?

— Ну, с синим кристаллом ведь получилось, — напомнил Фёдор, — тем более, что здесь теперь тоже есть вулканы.

Я даже зубами заскрипел. Только не это. И так думал не только я.

— Бегом, — приказал Эванс, все подчинились.

Бежать пришлось долго, больше часа, но темп выдержали все. Сэма под конец пришлось волочь за руку, но и он продолжал перебирать ногами. Но наши старания не пропали зря. Догнать, понятное дело, не смогли, но горная дорога имела свои преимущества. Когда скалы справа и слева расступились, мы увидели классический серпантин, по которому далеко впереди ехала повозка. Спереди и сзади шагали строем солдаты с винтовками. О том, чтобы догнать, не было и речи. Они тоже двигались медленно, но фора есть фора, да и выдохлись мы совсем.

Эванс, не отрываясь от бинокля, молча показал рукой влево, там дорога спускалась и дальше двигалась по равнине, но главным было не это. Если мы сейчас сойдём с дороги, спустимся по почти отвесному склону, а потом пробежим ещё немалое расстояние по пересечённой местности, то есть шанс догнать кортеж, сильно срезав путь. Мысль эта пришла в голову одновременно всем, мы, не сговариваясь, начали спуск. Где пешком, где кувырком, где вприпрыжку, где юзом на пятой точке, но спуститься у нас получилось. При этом Эванс приложился головой набив немалую шишку, Курт порвал штанину, а Эрнесто разбил колено. Но на наши ходовые качества это не повлияло, неслись мы, как стадо испуганных оленей, забыв об усталости и боли. Приходилось перепрыгивать через каменные завалы, спотыкаться, падать, оставлять на колючих кустах клочья одежды, но это никого не останавливало. Цель была перед глазами, нужно было только её догнать.

Догнали. Выложившись полностью, набив ещё кучу шишек и ссадин, но на дорогу мы поднялись, опередив кортеж на сотню метров. С трудом восстанавливая дыхание в чахлых придорожных кустах, мы достали гранаты. Нашлось их шесть. Эванс приказал бросать по две. Перед повозкой и позади неё. Прижавшись к камням, мы затаили дыхание. Солдаты бодро топали по каменной дороге, никто не смотрел по сторонам и не помышлял о боевом охранении. Винтовки висели за спиной, солдаты выглядели беспечными. Видимо, считали, что уже своим наличием отпугнут любого врага.

Чуть придержанные гранаты парами полетели в строй. Четыре громких взрыва грянули одновременно. Солдат было не так уж много. Три десятка впереди и столько же позади, шли в колонну по пять. Не могу сказать, что жертв было много, но оглушило всех отлично. Раненые осколками лошади рванули было вперёд, но завязли в людской массе, а топтать людей они явно не привыкли. Кроме того, Эванс вскинул винтовку и всадил одной из лошадей пулю в бок. Несчастное животное упало на колени и жалобно заржало. Жалко скотинку, она не виновата, зато теперь повозка в нашей власти.

Близнецы и Эванс кинулись вперёд, уничтожая растерянного противника огнём, ножами и прикладами. Эрнесто, Фёдор и Курт делали то же самое позади экипажа, а мы с Сэмом кинулись открывать двери. Была опасность поймать пулю изнутри, но приходилось рисковать. Риск оказался оправданным. Внутри сидел старик. Не просто пожилой человек, а именно старик, настолько древний, что не смог бы удержать револьвер. Редкие седые волосы почти скрывали блеклые полуслепые глаза. Увидев меня, главный жрец издал глухой стон и ухватился высохшей рукой за грудь.