Влада Ольховская - Внутри

Нет, я понимаю, что это ненормально и нужно что-то делать. Но в то же время, так не хочется ломать себя! Поэтому я решила просто поставить это дело на паузу: у меня сейчас и без любовных страстей забот хватает. Вот разберусь с работой, жильем, доходами, путешествиями, водительскими правами и собакой, тогда посмотрим… И не важно, сколько мне будет лет.

Примерно так я думала в тот майский день, спасаясь от нарастающей тоски весенней красотой каштанов. А потом ко мне подошел он.

Обычно я в такие дни обходилась без постороннего внимания, я все для этого делала, и случайно оказаться рядом со мной было невозможно. Так он ведь и не оказался случайно! Он не делал вид, что просто проходит мимо, он направился сразу ко мне.

В руках он держал два стаканчика кофе из местной кофейни и бумажный пакет — явно с какими-то плюшками. Он подошел ко мне и с улыбкой протянул мне кофе. Он вел себя так, будто мы знакомы уже давно.

А я видела его впервые в жизни! Тут без сомнений, я бы такого точно запомнила. Он был примерно моего возраста, высокий, спортивный — такой массивный здоровяк, каких обычно для календарей снимают. Он сошел бы за викинга, если бы не был жгучим брюнетом: волосы каштановые, аккуратная темная борода, кожа смуглая и глаза темно-карие. Но самой примечательной его чертой, пожалуй, была улыбка. Белоснежная, широкая, голливудская, только не постановочная, а вполне искренняя.

Мне в жизни так никто не улыбался, и этим он сразу сбил меня с толку, не дал сказать ему ни колкость, ни гадость — а обычно мужчин, пытающихся со мной познакомиться, я приветствовала именно так. Ошарашенная, я невольно приняла протянутый мне стаканчик с кофе, даже не подумав о том, что делаю. А незнакомец, продолжая улыбаться, устроился на траве напротив меня, и теперь наши глаза были на одном уровне.

Я смогла рассмотреть, что глаза у него не просто темные, в них мерцали какие-то непонятные веселые искры. Они напоминали мне солнечные блики, потерявшиеся в янтаре…

Я тряхнула головой, сгоняя наваждение. Что я веду себя, как малолетка?! Это наверняка какой-то пикапер, который перед товарищами выделывается! Поэтому я заставила себя нахмуриться, включая «режим ежика». Правда, на этот раз мне потребовалось немало усилий, чтобы сделать это: рядом с ним я почему-то не чувствовала той неприязни, которая обычно мешала моей романтической жизни. Не знаю, почему, но мне не хотелось, чтобы он уходил!

Но я не была бы собой, если бы вела себя, как адекватный человек.

— Что происходит? — строго спросила я.

— У нас свидание, — обыденно пояснил он. Глядя на его улыбку, мне тоже хотелось улыбаться, но я старательно сдерживалась.

— С чего это? Я не соглашалась!

— А я знал, что вы не согласитесь, — вздохнул он. — Увидев вас, я сразу подумал: эта девушка слишком хороша для меня, если я приглашу ее на кофе, она откажет мне. Поэтому у меня был только один шанс: сразу прийти с кофе. И я пришел.

Я не выдержала, улыбнулась. Даже не знаю, почему! Но это было так легко, так естественно… То, что у меня никогда раньше не получалось, сейчас давалось мне очень просто. Дело было не в том, что происходило, не в словах или поступках. Нет, скорее, в игру вступили инстинкты: та часть меня, которая раньше пылала неприязнью, теперь согревала теплом. Как будто те, кто был до него, были чужими мне, и я знала это до того, как они начинали свою ритуальную брачную игру.

А с ним, наоборот, все было так правильно, что я просто не могла притворяться стервой.

— Вдруг я не люблю кофе? — спросила я. Мне было любопытно, что он ответит.

— Нет, мне кажется, любите. Если проблема в чем и была бы, то только во мне. Кофе тут не при чем. Так проблема есть?

Я осторожно сделала первый глоток. Кофе был приятно теплым, сладким и дурманяще ароматным. Я его сто раз покупала в этом парке, но никогда еще он не казался мне таким вкусным.

— Нет. Проблемы нет.

— Вот я чувствовал, что так будет! — обрадовался он. Как ребенок обрадовался тому, что я просто приняла маленький подарок! — Меня, кстати, Руслан зовут. А вас?

Мне вдруг показалось, что это важная черта, граница, которую нельзя пересекать просто так, не подумав. Странная мысль, конечно… Ну что такого в том, что я назову ему свое имя? Я все равно могу уйти точно так же, как ушла бы в других обстоятельствах! Но я чувствовала: если отвечу, если завершу это знакомство, случится что-то… новое. То, чего у меня не было раньше и к чему я, может быть, не готова.

Хорошо, что он не знал об этих мыслях, потому что они простительны лет в шестнадцать — но никак не в двадцать пять! И все же…