Тори Ру - Ноль [litres]

Даже самые ярые социофобы под страхом сниженных оценок задействованы в приготовлениях – украшают зал или, заикаясь и обливаясь холодным потом, вынуждены обнародовать свои глубоко скрытые таланты. Стоя между горланящими припев Сеней и Тимуром, я тоже заливаюсь соловьем. Только Егора к общественной работе не привлекают.

Каждый вечер бабушка, пытаясь перехватить мой взгляд, рассказывает о математических успехах ее подопечного и строит далеко идущие планы на мой счет. Отвечаю односложно или совсем игнорю такие разговоры, под любым предлогом сваливая в комнату, где зарываюсь лицом в подушку.

От воспоминаний о поцелуях на снегу кружится голова… Я летаю в облаках. Мечты, перетекающие в дремы и душные сны, прерывают телефонные звонки от мамы или Саши. Нажимаю на сброс: и с этими двоими мне больше не о чем говорить.

Близится страшная дата – в субботу я иду на пустырь с букетом искусственных цветов и банкой голубой краски. Задрав рукава старой куртки, два часа тщательно крашу кенотаф на месте гибели Сони – ее настоящая могила находится на родине деда, недалеко, но зимой там не чистят дороги, прикручиваю проволочные стебли и вслух рассказываю тетке обо всем, что теперь тут творится, и о том, к чему я в последнее время пришла.

Егор прав, моя бабушка – не абсолютное зло, а всего лишь типичный представитель здешнего общества. Она кидалась на семью Лебедевых только потому, что изначально верила, что его отец способен на такое, а вот «хороший мальчик Андрюша» – никогда. Ведь молва о неподобающем поведении Нади и странностях ее мужа всегда принималась ею за чистую монету. Она и мысли не могла допустить, что люди, о которых ходят такие слухи, могут быть порядочными. Но даже бабушка, воспитывая и промывая мне мозги на свой лад, не опускалась до тех подробностей, что смакуют в нашем городке – о них мне недавно поведал Егор.

Ну а моя мама… Она хорошо устроилась: что бы ни случилось – ее хата с краю.

«Да, жалко, конечно. Но я пройду мимо. Не потому, что не могу помочь, просто кто-нибудь другой сделает это лучше…» – думает она и, утешившись этой мыслью, преспокойно ложится спать. Словом, мама – еще один типичный представитель этого городка, хоть и давно сбежавший отсюда.

Здесь живут праздные и завистливые люди, прочно застолбившие свой кусочек места под солнцем и до жути боящиеся лишиться его. Время уходит, и они уже давно ни к чему не стремятся. Нападая толпой на непохожих, иных, каждый мнит себя частью общности, верит, что вершит правое дело и очищает мир от всякой заразы.

А несогласные просто молча стоят в сторонке, чтобы народный гнев ненароком не обратился на них. Как когда-то стояла и я.

Саша – представитель нового поколения, достойная смена, наверное, еще и поэтому его так любят и ценят в городке…

Вот он усиленно репетирует, бренчит на гитаре посреди сцены, загадочно завесившись светло-русой челкой. Это всегда безотказно действует на девчонок, о чем он прекрасно осведомлен.

Зал украшен мишурой, в потолок упирается мигающая гирляндами елка.

Под жидкие аплодисменты фанаток Саша раскланивается, и на подмостки сгоняют нас – остальную серую массу. Музрук включает фонограмму и вдохновенно дирижирует, но Сеня запевает раньше, чем окончательно сбивает и без того нестройный хор.

Невидящими глазами пялюсь на расплывчатые огоньки и думаю о Егоре – после репетиции нам предстоит еще один урок, значит, он не мог уйти домой.

Скорее всего, в тишине и одиночестве облокотившись на пыльный подоконник, он сейчас курит на пожарной лестнице. Все нежелательные элементы еще минимум полчаса проведут здесь, и мы сможем спокойно провести время вместе… Ох, какая это роскошь для нас!

Мучительно закашливаюсь, приняв скорбный вид, выхожу из строя и плетусь к музруку – она вопросительно поднимает брови.

– Что с вами, Наумова?

– Горло! – хриплю я. – Петь больно. Кажется, я простыла.

На взмокший лоб опускается холодная жесткая рука.

– Хм, похоже на то. Идите в медпункт.

Пулей выбегая из зала, я чувствую скользнувший по щеке внимательный взгляд холодных синих глаз, но Саша остается сидеть на месте в окружении восторженных девятиклассниц.

Пустые школьные коридоры похожи на нескончаемый лабиринт из фильма ужасов – того и гляди из-за угла или ниши выскочит зомби и двинется на меня, размахивая руками… По спине бежит холодок, и я ускоряю шаг – слишком долго мы с Егором обсуждали ночью фильм «28 дней спустя» и ему подобные.