Вячеслав Сахаров - Метель

Вера – последняя инстанция. Вера – это оплот душевнобольных, отчаявшихся. (Я хотела тебя пристыдить.) Давление, нападение на слабую психику ребенка, ослабить эмоционально, чтобы было легче завербовать. Вот что она хотела. Это я понял потом.

– Но ведь я такого не делал! – зло ответил я.

– Давай забудем про этот инцидент и начнем заново, – сказала она добродушно. – Приходи к нам в воскресенье, попьем чаю. Мы поможем тебе обрести бога, нашего бога. Саша, скажи, тебе у нас хорошо?

– Да, – сказал тот. – Бог – это хорошо. Надо верить в бога. Правда, приходи к нам.

Ох Сашка, если бы ты знал, в какого бога ты верил.

– Я приду, – соврал я. Ни в воскресенье, ни в какое другое время я не пришел.

Как-то Валентина Александровна вновь меня позвала к себе, я пришел. Она говорила о боге, а потом спросила, приду ли я к ним, я ответил отрицательно, ее лицо мгновенно отразило зловещую гримасу.

– Ладно, – сказала она странным тоном и повернулась ко мне спиной. – Воля твоя. Но скоро все изменится, когда мы найдем то, что ищем.

Что и где они ищут? Что и когда изменится? Какой у них свой бог? Эти вопросы не давали мне покоя. Но через время я забыл об этом и больше не придавал этому значения. До поры до времени.

Новых людей становилось все больше, и все они ходили в секту.

В нашем поселке все менялось быстро. Начальник станции поменялся, сразу же начались работы на водохранилище. Стали ремонтировать дамбу, но многие люди, которые гуляли в той стороне, говорили, что там что-то ищут, по крайней мере, им так показалось. Мы как-то летом пытались пройти по мосту над дамбой, но нас прогнали. Я успел увидеть, что внизу, где малый сброс, сделали площадку, мол, для купающихся.

После слов Валентины Александровны мне стали сниться кошмары. Много ночей я просыпался с криком и в поту. Мне снилось, что меня преследует какая-то тень. Я бегу по ступеням вверх в подъезде, оглядываюсь и вижу тень, ползущую по стене. Она преследует меня, она хочет дотянуться до меня, но я успеваю зайти домой. Выдыхаю с облегчением и поворачиваюсь в коридоре на кухню. А в дверях стоит отец, его глаза черные, словно смола. А из ванной комнаты выходит Валентина Александровна, и за ней тянется тень, похожая на тень креветки вперемешку с кальмаром в театре теней. «Иди к нам», – говорит она, и ее черные глаза сверкают.

На втором этаже жила у нас семья. Дети были две девочки и мальчик. Учились девочки уже в старших классах, а вот Лешка, старший, давно уехал и отсутствовал много лет. А тут внезапно приехал.

Мы сидели в подъезде, я и Дима, а он как раз зашел. Мы спросили, надолго ли он, Леша ответил – насовсем. Маме, конечно, это хорошо, но что послужило причиной, никто не знал, а он не говорил. Потом он внезапно стал говорить о боге. В его речи проскочила фраза: ищем нашего бога.

Лицо стало пустым, глаза смотрели куда-то мимо нас, вокруг рта скопились слюни. Он яростно призывал нас искать бога со всеми ними. (Он придет. Мы отчистимся. Не будет больше бедных, все станут богатыми. Все будут равны. Он придет. Книга почти собрана.)

Нам стало тогда очень страшно. Его лицо было мрачным. «Он тоже с ними», – подумал я тогда. Так и вышло. Однажды я видел, как он садится в тот микроавтобус со всеми. Что-то странное происходило в поселке, но что?

Люди приезжали и уезжали. Со временем все утихло, забылись кошмары. Все эти таинственные явления и совпадения стали несущественными. Я убедил себя, что это мое воображение играло со мной. Валентина Александровна уехала.

Зимой, в конце января, на водохранилище нашли нечто. Слух об этом распространился очень быстро. Но в народе говорили просто – что-то нашли. Но что это было, не ясно. Я, по крайней мере, не знал. До одного дня, когда мы с другом шли по Центральной улице. Мы держали путь к Толику Сыру, еще один наш друг. Жил он на этой самой улице в двухэтажном доме. Сам Сыр был личностью неординарной, светлые волосы, любил приврать. Стоял мороз, светило солнце, мы шли и обсуждали то, что нашли. Хотя не имели ни малейшего понятия, что это.

– Это кусок от древней книги, – сказал голос. Мы остановились. Рядом стояла девочка, Лера, кажется. Она жила в доме напротив дома Сыра. Ее щеки горели румянцем, темные волосы выглядывали из-под теплой шапки.

– Ты-то откуда знаешь? – грубо спросил я.

– У меня мама на станции работает, – отвечает довольно она. – И была там. Говорят, позвонили в Магадан, чтобы прислали специалистов, историков. Говорят, возможно, принесло летом по реке. А потом так и замерзло. Вырезали прямо с куском льда.