Вячеслав Сахаров - Метель

Зима настала быстро. Вообще, она там всегда приходит быстро. Самое позднее в начале октября. Холод, снег, школа. Последнее хуже всего. По крайней мере, в том возрасте.

Как и все дети, мы хулиганили, иногда чересчур. Тогда я первый раз попал на комиссию по делам несовершеннолетних. Но это особо меня не напугало. Родители, конечно, меня наказали, дня три я провел дома.

Как сейчас помню, именно в эти дни шел снег. Все гуляли, веселились, катались с горки, играли в игру под названием «царь горы». А я наблюдал за всем этим из оттаявшего на время снегопада окна. Когда идет снег, на улице тепло. На третий день снег прошел к вечеру. Вышло солнце. Оно подсвечивало кромки облаков и туч, и перед заходом свет попадал в наш двор. Там тогда стоял снеговик, солнце будто оживило его тогда, мне казалось, он смеется надо мной.

Гулять я вышел, а вот через пару дней я стал свидетелем чего-то странного. Все началось со лжи и клеветы той самой учительницы, которую видел на сходке баптистов. Буду так их называть. Дело в том, что успеваемость по школе у меня упала, я стал прогуливать, получать двойки. Урок истории в этот раз был полностью посвящен мне.

– Послушайте, дети! – говорила учитель Валентина Александровна. Она говорила так, как будто безумный проповедник читает проповедь. – Вот ваш одноклассник, соратник. Посмотрите на него. Хулиган! Они терроризируют общественность. Я боюсь вечером выйти на улицу.

– Так вы не ходите! – огрызнулся я тогда, спокойно раскрашивая ручкой обложку дневника.

– Посмотри на себя, – продолжала она чуть тише, а потом снова тоном проповедника: – До чего ты докатился. Дети, они изобретают самодельные бомбы, кидают старикам под дверь, так сильно взрывается, что столы и стулья в окно вылетают. Представляете?!

Я оглянулся на класс, все были будто под гипнозом. Они смотрели на нее застывшим взглядом. Она сделала паузу, и все поворачивались ко мне и смотрели враждебным и брезгливым взглядом. Конечно, я хулиганил, куда же без этого, но то, что она говорила, было чистой ложью.

Мне было неловко, отчасти стыдно. Эти взгляды, они испепеляли меня. Я молчал. Я давал им всем шанс бросить в меня камень. Камень упрека и презрения.

«Кто без греха, бросьте в меня камень», – говорил Христос.

– На перемене зайди ко мне в кабинет, – сказала она в конце спокойно. Через несколько минут прозвенел звонок.

К ней в кабинет идти мне не очень хотелось, но что было делать. Я шел по длинному коридору, забитому людьми. Они ходили в обоих направлениях, искали свои следующие кабинеты, и им не надо было идти к этому учителю. Ее слова до сих пор звучали эхом в голове.

Кабинет ее был расположен на четвертом этаже. Вообще, четвертого этажа не было в школе, это было подсобное помещение и проход к потолку спортзала. Спортзал был высоким, чтобы заменить лампочку или снять залетевший на мостик для этого мяч, нужна была эта дверь.

Я вошел в первую дверь, это было вроде прихожей, и услышал странный разговор.

– Как проходят поиски? – спросила Валентина Александровна кого-то.

– Ищем, – ответил мужчина. Я его не видел, но голос показался знакомым. – Ищем.

– Ты уверен, что мы правильно ищем? Мы уже несколько лет пытаемся найти.

– Да, все следы ведут сюда. Скоро мы найдем нашего бога, можете быть уверены.

Я ровным счетом не понимал ничего. Мне казалось странным, что они ищут бога тут. Как его можно найти конкретно где-то? Я тогда не читал Библию, но знал и слышал (по телевизору в то время шла передача «Слово пастыря), что бог – не материальное.

В следующий момент мое сердце ушло в пятки, когда сзади кто-то положил мне руку на плечо.

Дыхание сперло. Я резко повернулся. Сашка, мой друг. Он стоял и смотрел на меня, ироническая улыбка появилась на его лице. В этот же момент и открылась вторая дверь, оттуда вышли Валентина Александровна и какой-то мужчина с меховой шапкой в руке. Он как-то странно посмотрел на меня и вышел.

– Заходите! – сказала она с напускной улыбкой.

Мы вошли. В кабинете было прохладно, даже шел пар изо рта. Валентина Александровна была в ярко-красном платье, а на плечах серая шаль. Я прошел к столу, Сашка встал рядом, а она закрыла дверь.

– Ты хочешь снова на комиссию по делам несовершеннолетних? – спросила она.

– Нет, – ответил я.

– А почему тогда сопротивляешься? Почему ведешь себя так?

– А зачем вы при всех сказали неправду про меня?

– Ладно, признаю, переборщила, – отвечает она. – Надо было пристыдить тебя.