Анна Чайка - В паутине под лестницей

– Звучит разумно. Это было предусмотрено, но все равно скажу: в случае победы ты освободишься от обязательств по отношению к призрачному общежитию. Тебе не надо будет сотню лет встречать погибших и помогать им обрести покой.

Это правда? Не похоже на шутку. Коре действительно предлагали свободу и шанс вернуться к нормальной жизни.

Она замерла в сомнениях.

– А что тогда будет с тридцать седьмым?

– Вернется к прежней спокойной жизни, не беспокойся. И, если готова идти в бой, закрой глаза и расслабься.

Рыжее дитя вопросительно смотрело на нее. Кора кивнула. И тогда маленькая ладонь стремительно приблизилась к ее лбу…

Могло ли все происходящее с ней до последних секунд быть галлюцинацией? Это был бы неплохой вариант. Нет, правда. Вызванной, к примеру, ударом головы о твердую поверхность. Ну, или отравлением газом, как когда-то предположил Тим. Кора согласилась бы на любой вариант, кроме настоящего.

Сейчас она флегматично разглядывала свое обмякшее тело, думая, что хуже уже быть не может. Ее силой выкинули в один из нижних слоев. Окружающий мир погрузился во мглу, и она была окрашена изумрудной пылью. Невесомые огоньки вспыхивали тут и там, отвлекая от размышлений тихим хихиканьем. Ярко-алая луна двоилась на потемневшем небосклоне.

Рядом стояла виновница случившегося, назвавшаяся Чечеккэ.

– Это чужое имя, но тебе ведь так привычнее? – сказала она (или он). – Имена, собственно, не имею никакого смысла, если живешь больше тысячи лет. Наш род спокойно обходился без них: когда вас всего пятеро, каждого знают в лицо.

– Пятеро?

Но Чече не ответила. Ее отвлекла огромная бабочка с рваными крыльями, парившая вверх тормашками и задом наперед над серой землей.

– Эй, не убегай, – крикнула Кора, бросаясь следом. Она едва успела схватить проводницу за ногу – та перевернулась следом за бабочкой и бежала на руках.

– Прости. Мы забыли для чего пришли.

Кора вздохнула, с тоской глядя на очертания заброшенного домика, где лежало ее тело. Печальным маячком в траве блестело серебро, как бы говоря: «я здесь, не забывай, иди на свет!»

Окружающая обстановка не располагала к долгим прогулкам. Но они все равно пошли. Дальше и дальше, пока разрушенные стены не исчезли в призрачном мареве.

– Ты впервые здесь? – спросила Чечеккэ, по-хозяйски пролезая через забор чьего-то жилого участка.

– В Чеховске у меня многое происходит впервые. Я с этим давно смирилась.

– Вот только мы не в твоем городе. Царство Тени является его отражением, хоть и несколько размытым. Ты должна гордиться, ведь не каждому из смертных дано здесь побывать. Не говоря уже о том, чтобы вернуться обратно.

Кора слегка приподняла брови, и проводница не удержалась от того, чтобы прыснуть в ладошку.

– А ты как думала? Всякое бывает. Неподготовленная душа заплутает во мгле, пытаясь отыскать то, что потеряла, да так и не выйдет. Затем ее кто-нибудь заберет себе.

– Мне стоит этого опасаться?

– Нет, ты же с нами. К тому же все плоскости ограничены собственными законами. Соблюдай их – и будешь в норме. Здесь, например, ты не должна раниться и называть другим свое имя.

– Ты знаешь мое имя, – напряглась она.

Мимо с уханьем пролетело нечто большое и горячее, заставив их пригнуться. Это длилось не больше десяти секунд, но Кора готова была поклясться, что ее разум словно зачерпнули пятерней и тут же отбросили, потеряв всякий интерес.

– Это другое, мы ведь знакомы с рождения. Помнишь мягкий шар, к которому ты ночью прижималась в колыбельке, когда пугалась? То были мы. К тому же, – Чече сдула с носа прядь и ощерила редкие беленькие зубки, – мы не отсюда. Наши края куда ярче и веселее.

Они вышли на абсолютно пустую центральную улицу. По обеим ее сторонам ровными рядами нависали обветшалые дома – причем те, которых Кора не видела в реальности. Из окон доносились печальные голоса. Один звучал совсем близко: «Не помню, не помню, нет, вроде помню, но почему забываю?..»

– Тени сожалений. Порой они становятся такими большими, что их слышно даже в Царстве Теней. Это значит, они стали больше самого человека, что их породил, – пояснило дитя Коре. – Нам они не опасны.

– А кто опасен?

– Твои собственные сожаления. И страхи. Все, что отбрасывает тень на твою душу или, как ты бы выразилась, твою «кут».

Это стоило запомнить.

Они прошли мимо неработающего фонтана, на дне которого блестели старинные бронзовые монеты. Денежная горка едва заметно дрожала. От малейшего прикосновения монеты начинали распадаться надвое, увеличиваясь в числе. Выглядело заманчиво – если не обращать внимания на лежащие у края горки потрескавшиеся кости, облепленные со всех сторон бронзой.