Анна Чайка - В паутине под лестницей

А после сеанса они всей компанией отправились гулять по опустевшему городу. Шпрот вспомнил, что видел на окраине необычный нежилой дом. У него не было крыши, зато хорошо сохранились стены и подвал, а внутри все заросло высокой травой. Зрелище обещало быть занятным.

Запоздало Кора вспомнила, что ее может утянуть в общежитие, если она не вернется вовремя. Но отказываться было уже поздно.

Подростки обошли цепочку однотипных пятиэтажных зданий и вышли на свободное пространство. Впереди белел каменный остов. Он торчал из земли, как клык, на фоне почти черного леса. Лунный свет серебрил поляну, придавая ей загадочный и несколько потерянный вид.

– Красотища, – воскликнула Ника, дергая сестру за руку. Та неохотно кивнула.

Они приблизились. Тим с Шпротом первыми перелезли через обрушившуюся голую стену и помогли остальным попасть внутрь. Кора последняя спрыгнула с кирпичной горки. Голени приятно щекотала луговая овсянка и вейник, в обилии растущие внутри дома.

Остальные разбрелись кто куда: смотреть на звезды, искать удачный ракурс для фото, которое потом можно будет перерисовывать, просто изучать эти «древние» развалины – а Кора все не могла расслабиться, нервно поглядывая на часы. Близится полночь. Совсем скоро ее потянет назад, к призрачному общежитию. И как тогда объяснять свою пропажу друзьям?

– Ты опять задумалась, – не спросил, а констатировал факт Вовка. Он сидел на камне посреди моря травы, кусая ноготь на большом пальце. – Что с тобой происходит?

– Ничего. Я просто устала.

– Вот чего никогда не понимал: лгать – хотя бы приятно, а увиливать? В этом какой смысл?

– Это не то…

– Как знаешь, – перебил он. – У меня большие уши, которые созданы природой для того, чтобы хорошо слушать. Но я ни на что не намекаю.

Он неуклюже спрыгнул с валуна, разом утратив всю величавость, и ойкая ушел к сестрам. Те пытались взобраться на второй этаж, от которого остался лишь небольшой выступ в стене. Метра два, не больше.

Кора осталась в одиночестве.

Странные. Люди очень странные. Хотят проявить заботу и стесняются этого; пытаются уберечь и отталкивают; лгут, чтобы сохранить правду. Странно.

Она снова посмотрела на часы. Нужно уйти, пока она не выставила себя еще более чокнутой, чем обычно.

Ночной ветер раздувал юбку колоколом. Кора прошла через зеленое море, касаясь стеблей рукой. Наслаждаясь внезапной тишиной и покоем, воцарившимся в мире, до последнего оттягивая миг, когда ей придется вернуться к своим другим делам.

Внезапно в шелест травинок и отдаленный спор Вовки и Златы вклинилось еще что-то. Тонкий мелодичный свист. Сначала ей показалось, что он идет из леса. Мрачная полоса черноты вполне подходила под определение чего-то, что могло таить в себе источник подобного звука.

Но нет. Свит звучал под ногами, он шел из-под земли.

Отвлекшись на него, Кора прошла к другой стороне дома и ощутила, как под ногами пружинит нечто твердое. Деревянные створки, вероятно, вход в подвал – вот откуда звучала загадочная мелодия.

Кора осторожно надавила на них ступней.

Легонько ударила, скорее машинально, чем действительно желая убедиться, что подвал закрыт. Но в этот момент свист прекратился. Останки дома словно накрыли ватным куполом. Тогда она попыталась отступить, уйти.

Но изнутри вдруг с силой толкнули, подвал раскрылся, точно уродливый цветок с черной сердцевиной, и десяток белесых тонких рук схватили Кору чуть выше лодыжки. Она взвизгнула, когда невесомые ручки потянули ее под землю.

Кругом была тьма. И шепот.

они идут они голодны

Кора чувствовала боль в коленях и тошноту. Ее окружали странные создания. Без лиц, с цепкими прозрачными конечностями. Они были напуганы и хотели предупредить ее. Их страх вибрировал в груди Коры, резонируя и множась.

они уже близко берегись

– Кто близко? – спросила девушка, хотя на самом деле этот вопрос звучал лишь в ее голове.

Свист нарастал. Он буквально заполнил каждую клеточку тела, каждую частицу разума. Безликие открыли глаза. И кроме них ничего не осталось.

готовься!

– Корринка, очнись! Ну, пожалуйста, я тебя прошу! – рыдал кто-то над ухом. Кора почувствовала, как ее тело утягивает куда-то наверх, к звездам, к свету. А еще боль. Щеки горели.

Она открыла глаза и увидела склонившихся над ней друзей. Ее голова лежала на коленях Златы. Заплаканное лицо художницы было так близко, что Кора с легкостью могла пересчитать ресницы, обрамлявшие ее веки.