Анна Чайка - В паутине под лестницей

Кора почувствовала, что тратит время впустую. Образа нет. Рука не движется сама по себе, заколдованная правильным сердечным ритмом.

Отложив карандаш, она немного посидела в тени ограды, наблюдая за работой муравьев, уцелевших после последнего визита Гвидо. А потом отправилась в Дом молодежи. Оставаться одной было невыносимо.

Антон Эргисович был рад ее возвращению.

– Давненько тебя не было. Давай, приземляйся на свободное место, – посоветовал он, жмурясь, как большой черный кот. – Сегодня мы говорим о разных техниках рисования…

Тим показал ей большой палец, а сидевшая за ним Злата уткнулась в мольберт и не поднимала глаза до окончания урока. Кора села и стала слушать лекцию вполуха. Она все еще надеялась, что с вдохновением к ней придет ответ.

Как помочь мертвому, если сама живая?

И что делать с озлобленным духом?

– Ты сегодня особенно задумчивая, – заметил учитель, когда лекция закончилась и все начали расходиться по домам. Перед Корой на мольберте было изображение – бесчисленные серые росчерки, которые она рисовала вместо положенного натюрморта. Он внимательно посмотрел на них. – Не пошла гулять с друзьями, хотя я слышал, как они тебя звали. Что-то стряслось?

Кажется, все сегодня решили осведомиться о ее состоянии.

– Я просто плохо высыпаюсь, – сказала Кора.

– Плохие сны? – участливо поинтересовался Антон Эргисович.

– Можно сказать и так.

Затем она вспомнила об амулете, висевшем у окна. И в голову закралась шальная мысль.

– Скажите, вы верите в приведения?

– Конечно. Моя бабушка с ними работает, – Кора удивленно подняла брови, и он хохотнул: – Она шаманка. Настоящая. Наша семья устала от долгих зим и пасмурного неба, и переехала сюда. Но бабушка продолжила работать по старой профессии. У меня даже есть изготовленный ею харсыхал. Это такой рукодельный оберег.

– И для чего ваш? – спросила Кора.

– Видишь узор в центре? Он изгоняет злые силы. Полезная штука.

– Наверно вы видели нечто, подтверждающее его необходимость? Иначе, зачем он вам.

Учитель не удивился ее напору. Даже не стал задавать наводящих вопросов, как это обычно делали взрослые, желая докопаться до истинных причин чужого интереса. Он просто кивнул.

– Было дело. В семилетнем возрасте я столкнулся с чем-то необъяснимым. Однажды ночью я проснулся и пошел на кухню перекусить. Надо сказать, ночи в ту пору были светлые, не то что сейчас. Вернувшись, я заметил, что в комнате что-то неуловимо изменилось. И я никак не мог понять – что именно. Но присмотревшись, все же нашел причину возникшей тревожности. Снаружи, на подоконнике кто-то стоял, – Антон Эргисович потер лоб. – А я говорил, что мы жили на пятом этаже? Я осторожно приблизился. Он был там, по ту сторону стекла, неподвижный, точно статуя. Его тень проникала внутрь, разделяя паркет на две части.

Кора попыталась себе это представить, и ее пробил озноб. Каково же было семилетнему ребенку?

– Однако самым страшным было даже не это. Не то, что ко мне каким-то образом забрался незнакомец, нет. Самое страшное: я мог видеть лишь ноги. Длинные и очень тонкие.

– Может, это были ветки или какие-нибудь колготки, упавшие с соседнего балкона?

– Нет. Я отчетливо помню грязные ступни на самом краю деревянного выступа. И пальцы, такие мерзкие, шершавые… Я замер, боясь пошевелиться. Меня парализовало страхом. Ноги не слушались, а горло свернулось в трубочку. А потом стало совсем уж не по себе – потому что я понял, где все остальное. Этажом выше жил пожилой мужчина, который вечно оставлял окна спальни распахнутыми. Старикам частенько бывает жарко, понимаешь?

Я подумал: «Длинный человек смотрит на него, смотрит прямо сейчас!». И закричал во все горло. За стенкой проснулись родители, в комнату забежал отец, включил свет, но, конечно же, ничего не увидел. Подоконник пустовал. А на следующее утро по дому разнеслась новость: умер Степан – тот самый старик, живший над нами. И я до сих пор уверен, что существо приходило за этим. Стоять в ночи. Смотреть на него. Ждать.

Кора зажмурилась. Услышанное пугало, но все же не особо сходилось с тем, что она видела и знала. Зачем мертвецам приходить к кому-либо? Зачем забирать с собой? Да и разве они на это способны?

– И что вы теперь думаете? Почему вам привиделась вся эта жуть? – спросила она. – Может, вы могли услышать хрипы старика сверху и дорисовать остальное в фантазии?

– Возможно, – легко согласился учитель. – Но кое в чем я уверен. Например, в том, что несколько месяцев не мог спокойно заснуть. Мне постоянно слышался скрежет обломанных ногтей о стеклянную перегородку. Казалось, что в окно пытается заглянуть тонкая безволосая голова.