Андрей Уткин - Куклы вуду [СИ]

— На ключ! — протягивала его та, даже толком не обратив внимание на особенности голоса (я уже говорил, что мысли к бабоньке приходят с некоторым запозданием, поэтому, если она о чем и подумала, то только о том, что сейчас зима, сильный мороз; скорее всего, девочка сильно простудилась, поэтому такой хриплый голос), и, одновременно, бренчала связкой ключей, чтоб девочка не подумала, что та протягивает ей какой-то камешек, чтоб схватить ее за руку, сразу, как девочка потянется за ключами. Ну, и, соответственно, отрубить девочкину ручку. Ведь зомби всё время этого боятся: какой-то гад отфигачит топором ручонки ходячему мертвецу — как же он потом будет нападать на прохожих?

Девочка подползла, выхватила у женщины ключи и отползла назад. Это позволило женщине разглядеть девочкино лицо. Хотя, никакого лица там не было. Там была одна сплошная морда. Обмороженная образина. По ней очень трудно определить, она это или не она.

— Извини, милая, — опять заговорила эта женщина с обмороженной образиной, — я ключи перепутала. Я дала тебе не тот ключ. Он не от этого подъезда. Ты не могла бы мне его вернуть?

— Давай второй! — рявкнула девочка в ответ.

— Но уж нет! — принялась та набирать на домофоне номер квартиры ее мамы. Дело в том, что ключей у нее больше не было.

Наверное, девочкина мать забыла повесить трубку на домофон. Из-за этого нельзя было ее вызвать. Но она решила позвонить ей на телефон.

Так она и позвонила Марининой маме.

— А сейчас она что делает? — спрашивала она у няни.

— Только вы не пугайтесь, — пыталась предупредить ее няня перед тем, как отвечать. — Нет, вы не подумайте! Я ее сразу узнала, ведь она была точно в том платьице, в котором из дома убегала!

— В платьице?! Вы с ума сошли? На улице минус двадцать!

— Нет, я просто…

— Что вы там мямлите? Вы скажите четко! Что она сейчас делает.

— Я хотела сказать, чтоб вы не пугались… Ну, в общем, она забилась под подъезд, под лестницу… Ее оттуда не вытащить, потому что между ступеньками очень узкая щель…

«Стерва! — не могла Маринина мама озвучить такое через телефон, — это у тебя очень узкая щель — до сих пор никого не было, ни мужика, ни бабы».

— Не может быть! — прокричала она вместо того, что чуть с языка не сорвалось.

Девочкина мама едва удержалась на ногах. Еще немного и она потеряла бы сознание. Дело в том, что она не ожидала, что няня ответит ей именно такое. Она думала, что эта пустоголовая когда-то давно (тыщу лет назад) видела ее девочку. Да точно и не запомнила, ее лицом была та обмороженная образина или просто маской.

— Но я не хотел вам просто говорить! — прокричала нянечка.

«Ну да, — должна была подумать мать, — мне просто повезло, что ты вообще со мною поделилась! Что не наплевала на меня! Спасибо ваше величество, на хрен!» Но, когда она такое (ТАКОЕ) услышала, то забыла про весь сарказм (она с тех пор, как у нее не стало единственного дитя, горе глушила водочкой, поэтому сарказму в ней наросло, как снежинок на ком), тут же понеслась, в чем была, к выходу из подъезда.

И выскочила буквально в одной пижаме.

— Где она?! — провыла мать.

— Да вон, — тычет нянечка под лестницу подъезда. — Ключи мои забрала!

— Доченька! Мариночка!! — запричитала она.

— Я говорю, — продолжила няня начатое по телефону, — что не хотела вам этого говорить.

— Чего? Того, что дочку мою испугали?! И она под лестницу забилась.

— Нет. Про ее лицо.

— А что — лицо?

— У нее лицо чудовища.

— Что-о?! — показалось матери, что она ни черта не расслышала.

— Ну, такое… Как в фильмах ужасов показывают.

— А вы уверены вообще, что она там? — как-то недоверчиво заговорила девочкина мать. Ей показалось, что тетка под чем-то. Хрень несет.

— В смысле, не там?!

— Ну, может, показалось, приснилось.

Ей не хотелось использовать более точное определение: «вы упоротая».

— Милочка! — появился и в голосе няни гонор, — я вам говорю не про то, что мне приснилось или я под грибочками — увидела что-то не то. А про то, что у вашей доченьки лицо, как у людоеда! Вы что, тупая и не понимаете?!

— Мама! Это ты?! — донеслось из-под лестницы.

— Мариночка! — отвлеклась ее мама от тетки. Еще немного и эти особы начали бы портреты друг у дружки разукрашивать.

— Ну, вот, видишь? Курица тупая!

В то время, пока спесивая и несдержанная няня выражалась, девочка показала свое лицо. Это же увидела и няня. Лицо совершенно нормальной девочки. Не так, как выразилась «старуха» — лицо людоедки (наверно, нянечка видела, что у девочки весь подбородок кровью измазан, или так, что с него капает).