Майк Гелприн - Свой [СИ]

Сотни раз я бродил в одиночку по районным улицам, ссутулившись и упрятав руки в карманы. Пальцы левой были продеты в свинцовые кольца кастета, правая намертво сжимала рукоять выкидухи. На мусоров надежды не было, и я ловил маньяка на живца — на себя самого. Только вот мною он не заинтересовался…

Я сделал две закладки в подвале обшарпанной пятиэтажки с провонявшими мочой подъездами. Ещё одну в жерле давно засорившегося мусоропровода, и последнюю — на чердаке. Потом выбрался из пятиэтажки наружу. И замер. Меня ждали.

Их было трое, тёртых, кручёных мужиков, небритых, с растатуированными пальцами. Нездешних — местные знали, что со мной лучше не затеваться.

— Бабло, — коротко бросил рябой, лет тридцати мужик с перебитым носом. — Бабло гони, фраер.

— Или дурь, — добавил другой, патлатый. — Фули пялишься, козлик? Тебя тут давно срисовали.

Я не стал отвечать. Рванулся, с маху заехал патлатому кастетом по роже, ногой достал рябого. Выдернул выкидуху и развернулся к третьему, здоровенному, бритоголовому, на голову выше меня.

Один на один я управился бы и с ним, но отмахаться один на один мне не дали. Рябой поднырнул сбоку, я отвлёкся на него — всего на мгновение, на миг. Этого мига патлатому хватило, чтобы сквитаться за разбитую кастетом рожу.

Думаю, я пролежал в отключке пару минут, не больше, но когда пришёл в себя, троицы рядом уже не было. Голова раскалывалась от боли, кровь заливала глаза, а тело ломило так, будто по мне проехал грёбаный трактор. Кое-как я поднялся на четвереньки и на карачках пополз к отлетевшей в сторону выкидухе, которую так и не успел раскрыть.

— Полицию вызвать? — услышал я женский голос за спиной.

Я с трудом обернулся и увидел девку моих лет или чуть старше. Грудастую, фигуристую, коротко стриженную и выряженную в спортивный костюм.

— Пошла в жопу, — выдавил я.

— Крутой? — насмешливо спросила девка. — Мудак сраный.

Я собрался было по новой её послать, но вместо слов изо рта у меня хлестанула кровь — прямо девке под ноги. Та, однако, даже не поморщилась.

— Вставай, херой, — процедила она и протянула мне руку. — Пойдём, отмоешься. Я здесь живу, на втором. Да не киксуй, не сожру. Я Марина, можешь называть Маркой. И для ясности: парни меня не интересуют.

Когда брякнул скайп, я ела тертую морковку с молоком и сахарозаменителем. Здоровая, полезная пища, пусть и для травоядных. Нужно быть в форме — Витя пристрастился жрать по ночам, в итоге у меня подобвисло пузо, а на жопе прорезался целлюлит. Придется позаботиться о том, чтобы с вечера в холодильнике оставались только овощи, молоко да салатик. Даже яйца нельзя оставлять — этот проглот однажды умудрился сварганить яичницу из всего десятка, а блевать и дристать с утра пришлось мне.

Скайп снова брякнул. Я взглянула на часы: пять вечера. Постоянных клиентов я отрабатывала до трёх пополудни, так что скорее всего в скайп стучался новичок, на пробную консультацию.

— Иду! — крикнула я скайпу, глотая последние молочные капли.

Видео не фунциклировало. Я криво усмехнулась — всё было понятно.

— Я бы хотел общаться голосом, — подтвердил мою догадку собеседник. — Мне так комфортнее.

Голос принадлежал шестнадцатилетке, не старше. Она старательно давила его, пытаясь понизить, и от этого казалось, что у девицы мучительный запор.

— Как к вам обращаться? — осведомилась я.

— Максим.

Ну да, конечно, Максим! А еще Георгий или Глеб. Не припомню ни одной потенциальной трансушки, что назвалась бы Васей, Геной или Вовой. Только пафос, только хардкор! Собственно, будущие трансики также выбирали все больше Анжелик, Джулий или Диан.

— Хорошо, Максим, чем я могу помочь?

Да знаю я все про тебя, Максимушка. Небось, на самом деле ты Манька из Усть-Зажопинска. Провели тебе интернет, полазила ты по чужим блевничкам, слэшики почитала, картиночки из анимушек посмотрела — и йопнуло тебя по пустой головенке, что ты мальчик.

— Понимаете, Виктория… Я живу в маленьком городке…

Да-да, и пообщалась в сети с такими же долбанутыми на всю голову дайригеями. Поэтому ты тонкий-звонкий эльфийский прынц Максим. Не ты первая, не ты последняя.

Максим ныла в микрофон добрые полчаса. Блаблабла, кругом одно бездуховное быдло, а я такой особенный, как мне быть, чтобы меня прекратили принимать за девочку?

Она была уныла, как старые трусы. Не хватало только, чтобы гормоналку начала подпольно глотать. Через пару лет одумается — а на подбородке уже волосня, сиськи утяжкой пережаты и тело разбарабанено в квадрат. И вот тогда никто ничего взад вернуть уже не сможет.