Меган Миранда - Девушка, которая ушла под лед [litres]

– Доброе утро, Джоанна, – поздоровался он. – Привет, Дилани, – добавил с улыбкой, заметив меня на заднем плане. А когда оценил мой наряд, сделал шаг назад. – Мне мама сказала, что ты сегодня не пойдешь в школу, но я решил проверить. Не хотелось случайно уехать без тебя.

– Две минуты! – крикнула я, бросаясь к лестнице.

Но мама поймала меня за руку.

– Сегодня она никуда не пойдет. Но спасибо за заботу, Деккер!

Дверь захлопнулась. Я подошла к окну. Деккер садился в золотистый минивэн, доставшийся ему от родителей. Конечно, я постоянно подкалывала его за машину, но по крайней мере у него была машина. Он завел двигатель и бросил последний взгляд на наш дом. Я махнула ему через окно. Он улыбнулся и что-то сказал, но нас разделяли два слоя стекла и почти пятнадцать метров ледяного воздуха, а по шевелению губ было ничего не понять.

Мне пришлось уступить маминому решению. Родители поговорили за закрытыми дверями, потом папа ушел на работу. Мама готовила к обеду лазанью, что-то напевая себе под нос. Я приняла душ и сидела у себя в комнате, наблюдая, как вращаются планеты на модели Солнечной системы под потоком теплого воздуха из вентиляции в потолке. Солнце закручивалось и раскручивалось на нитке. Я медленно дышала и радовалась, что все ощущения были самыми обычными. Никакого притяжения. Никакого зуда. Никакой дрожи. Просто обычная девчонка, которая не пошла в школу, потому что приболела. Иногда я проваливалась в сон, потом просыпалась и радовалась, что лежу на своей собственной домашней кровати.

Меня разбудил хлопок входной двери. С улицы послышались голоса. Пришлось вылезти из уютной постельки и подойти к окну. На углу стояла мама и разговаривала с соседями. Они смотрели на полицейскую машину, заехавшую к дому миссис Мерковиц. А потом появилась скорая c выключенными сиренами.

Но раз сирены выключены – ничего страшного не случилось, врачи не спешат. Вот медики вытащили носилки, разложили их и покатили к дому, подняли по ступенькам.

Мама с соседками сбились в кучку, а когда врачи с носилками вышли из дому, женщины взялись за руки и опустили головы. Беcформенная груда на носилках была укрыта белой простыней с головой. Медики катили носилки медленно, очень тихо и спокойно. Потому что спасать было поздно. Она была мертва.

Я встретила маму у двери.

– Она умерла?

К горлу подступил ком. То ли от жалости, то ли от страха. Как бы там ни было, состоял он из апельсинового сока и яичницы.

– Да, конечно, умерла. Не расстраивайся.

– Когда? Когда она умерла?

– Не знаю точно. Каждое утро ей звонит сын, чтобы проверить, как дела. А когда она не ответила и на третий звонок, он обратился в полицию и попросил их заглянуть к матери.

Я вспомнила тень, которую видела накануне.

– От чего она умерла?

– От эмфиземы, естественно. И… от переохлаждения.

– От переохлаждения?

– Да, похоже, она забыла закрыть на ночь окна. Но, если честно, никто и не ожидал, что она переживет зиму. Потому сын и звонил каждое утро.

– А я никогда не видела ее сына…

А вдруг это он был во дворе ночью? Может, охотится за наследством? А шторы? Получается, никто не трогал их изнутри – это ветер шевелил их. Ветер, ледяной ветер наполнял дом и убивал ее.

– А полиция не хочет со мной поговорить?

Мама скривилась так, будто съела целый лимон.

– А с чего бы полиции с тобой говорить?

Папа не рассказал ей?

– Но ведь я видела… Ночью. В ее дворе.

– Думаю, это плохая идея, – сказала мама, посмотрев на меня так, что стало ясно: разговор окончен, и принялась тереть тряпочкой и без того сияющую столешницу.

Она нашла какое-то практически невидимое пятнышко, но от того еще более непобедимое и сконцентрировала на нем все усилия: движения стали медленнее, окружности, по которым двигалась тряпка, меньше. Она смотрела в окно, и, похоже, мысли ее были очень далеки от злосчастного пятна.

Выронив тряпку, мама повернулась ко мне. Я копалась в шкафчике.

– Дилани…

– М-м… – промычала я, потому что рот был набит соленой соломкой.

– Никому не рассказывай, что было ночью.

– Почему? – спросила я, выплюнув фонтан крошек, но мама не заметила.

– Просто не рассказывай…

Тряпка так и осталась лежать на столе, а мама уставилась в окно.

Папа вернулся домой значительно раньше ужина и вел себя непривычно. Родители шептались, хлопали дверки ящиков – а я сидела у себя в комнате и пыталась нагнать пропущенные две недели школы. Получалось так себе.