Тим Миллер - Загородный Клуб

— Ты должен пройти через каждую комнату в конце ночи. Используй их, чтобы разрезать тела на как можно более мелкие кусочки. Затем тебе нужно вернуться сюда и забрать тележку. Это в другой комнате. Ты увидишь ее, это будет большая тележка из «нержавейки». Тебе нужно сложить все части тела туда, а затем вернуться сюда и поместить их в мусоросжигатель, — объяснил Ричард.

Калеб слышал только обрывки того, что говорил тот человек. Он ловил такие слова, как «тело», «куски» и «мусоросжигатель». Эта ночь прошла совсем не так, как он планировал. Он думал, что едет на вечеринку, где напьется, накурится и потрахается. Вместо этого, так как он отказался убить какую-то девушку, которую он даже не знал, он должен избавляться от частей тела для кучки богатых мудаков.

— Ты слышишь меня? — спросил Ричард, выводя его из транса.

— О. Да. Я слышу тебя, — сказал Калеб.

— Хорошо. А теперь поднимайся наверх. Начинай со своей девушки, а затем заходи в любую комнату с открытой дверью. Понял?

Калеб кивнул, и Ричард повернулся и вышел из комнаты. Он осмотрелся, взял чемодан и направился к лифту. Вернувшись в комнату с мертвой девушкой, он не знал, с чего начать. Сначала он расстегнул ремни и уложил ее на пол. Ее глаза были открыты с замерзшим взглядом смерти. Он взял топор и развел ее руки в стороны. Его первый удар топором был слабым и нерешительным. Он никогда раньше не расчленял человека. Когда он снова замахнулся, то остановился и посмотрел ей в лицо.

Он не мог расчленять ее, пока ее глаза так смотрели на него. Он протянул руку, закрыл ей веки и снова стал рубить руку, но все равно не смог заставить себя сделать это хорошо. Вместо ее руки он попал по голове и соскользнул в сторону. Может, ему сначала отрубить ей голову, чтобы не смотреть ей в лицо. Он поднял топор и отвернулся, когда сделал первый взмах. На этот раз с гораздо большей силой. Топор рассек ей шею и застрял. Он замахивался снова и снова. Ему потребовалось добрых шесть ударов, прежде чем ее голова откатилась от тела.

Кровь сочилась из ее шеи, но ее было очень мало, так как она уже была мертва. Он опустил топор, а ее голова подкатилась к его ноге и остановилась, снова уставившись на него. Он не понимал, каким образом ее глаза снова открылись, и не знал, сколько еще сможет все это выносить. Это даже не казалось реальным, пока он не очутился в комнате, готовый разрезать ее тело. Топор упал на пол, и он заплакал, закрыв лицо окровавленными руками.

Дэнни вышел из комнаты и направился вниз по коридору, вниз по лестнице, в гостиную. Гостиная была большой комнатой, отделенной от остальной части клуба. Там были диваны, стулья, а также собственный бар с барменом и другие удобства. Когда он вошел внутрь, там находилась группа мужчин, поглощенных разговором о ночных мероприятиях. Один из них, Бернард Дэвис, был чересчур громким.

— Итак, я беру дрель и начинаю сверлить ее гребаный череп, — рассказывал Бернард. — A она начинает вибрировать и все такое, вот так…

Он закатил глаза и начал вертеться в кресле. Остальные смеялись над его демонстрацией.

— Да, это было чертовски смешно. Она была все еще жива. У меня никогда еще не было таких конвульсий.

— У меня были, — сказал Джордж Робинсон. — Не так давно. Если вы можете выебать их мозг в тот момент, когда они все еще живы, вы гарантировано получите это трясущееся дерьмо. Хотя обычно они делают это, всего несколько секунд, когда умирают.

Дэнни стоял и слушал их. Разговор в Клубе показался ему гораздо более занимательным, чем в обычном загородном клубе. Он никогда не любил гольф. Хотя однажды он ударил девушку клюшкой для гольфа.

— Привет, Дэнни, мы тебя там не видели. Где твой приятель? Я думал, ты приведешь сегодня нового парня, — спросил Джордж.

— Боюсь, все получилось не слишком хорошо, — сказал Дэнни.

— О, черт, что случилось?

— Наверное, надо было рассказать ему побольше. Он не захотел причинять ей боль. Отказывался даже прикасаться к ней. Он действительно облажался.

— Черт возьми. Что они с ним сделали? Они убили его?

— Нет. Я уговорил их позволить ему остаться здесь работать. Поэтому они отправили его на «уборку».

— Срань господня, — сказал Джордж. — Он пожалеет, что его не убили. Как долго он должен здесь оставаться?

— Навсегда. Это то, что они мне сказали.

— Ты серьезно? Это пиздец. Видишь, вот почему у меня даже нет друзей за пределами этого места. Я не могу просто взять и рассказать кому-то об этом месте, — сказал Джордж.