Ширин Шафиева - Не спи под инжировым деревом

Я заглянул в комнату. Диван оказался разложен, на нём, как деревья после вырубки, были размещены тела Джонни, Эмиля, Мики и Тарлана. Сайка со смартфоном в руке спала на полу, на надувном матрасе. Должно быть, она заснула, переписываясь, или подсчитывая свои лайки в Instagram. Поколебавшись, я вспомнил, что её обычно очень трудно разбудить, наклонился и вытащил смартфон из её руки. Она переписывалась с Илькином. Он её бесит, но она почему-то потратила на переписку с ним немалое количество своего времени. В основном для того, чтобы объяснить ему, как он её бесит. Конечно, Сайке не помешала бы внутричерепная инъекция лошадиной дозы логики. Я придумал приклеить суперклеем смартфон к Сайкиной руке, пока она спит, а потом посмотреть, заметит она когда-нибудь, что он приклеен, или нет. Но добрый парень, живущий где-то глубоко внутри меня, сказал мне, что это всё-таки будет жестоко. Я вложил драгоценный гаджет обратно ей в руку и приблизился к стопке книг на письменном столе, которую не успел изучить вчера.

Сверху лежала маленькая книжица в тёмной, вроде бы кожаной обложке, на вид очень старая, если не древняя. Аккуратно, чтобы не повредить страницы, я заглянул в неё и увидел текст, написанный символами, похожими на помесь скандинавских рун и японских иероглифов. Символы меня озадачили.

– Это Ïrq bitig, «Книга гаданий», – произнёс незаметно подкравшийся Ниязи. – А буквы – древнетюркское руническое письмо. Кстати, текст, на который ты смотришь, гласит: «Вот прибыл посланник на жёлтой лошади и гонец на тёмно-коричневой лошади, принёсший добрые вести. И знайте: это – очень хорошо».

– Как ты его прочитал? – поразился я. – Откуда у тебя такая книга?

– Посмотри на эту, – предложил Ниязи вместо ответа, протягивая мне другую книгу. – Hortus deliciarum, «Сад утех».

Не веря, что это происходит на самом деле, я благоговейно листал рукопись, иллюстрированную такими же забавными наивными картинками, как и прочие средневековые манускрипты. На одной из страниц были изображены существа, похожие на тех, что приснились мне под инжиром на даче у Мики.

– А что остальные? – жадно спросил я.

– Остальные… – тут Ниязи резко сменил тему разговора, словно не желая, чтобы я увидел другие книги. – Мне надо срочно готовить курицу.

И он потащил меня на веранду.

Быстро и неумолимо надвигалась жара. Зарифа с брезгливым видом жевала что-то за столом, Ниязи во дворе виртуозно ощипывал курицу, кот Манту ловил разлетающиеся рыжие перья, а мне становилось всё скучнее и скучнее с каждой минутой. Я задумался, будет ли прилично свалить, не дождавшись пробуждения Сайки. В конце концов я выпросил у Ниязи листок бумаги, ручку и написал своей любимой короткое утреннее письмо – маленький шедевр эпистолярного жанра. Этого было достаточно, чтобы она не почувствовала себя брошенной, когда проснётся и обнаружит, что я ушёл. Я пристроил свою записку, сложенную треугольником, туда, где Сайка точно её нашла бы, – прямо на экран айфона. В последний раз оглядев комнату, я задержал взгляд на книгах, а потом понял, что нигде не видно платяного шкафа. Где же Ниязи хранил свои шмотки, пусть даже их было немного? Я попытался вспомнить, ходил ли он всё время в одной и той же одежде или нет, но не смог.

Пока я писал письмо и размышлял о гардеробе Ниязи, Зарифа вышла во двор и завела оживлённую беседу с нашим таинственным другом.

– Эй, сестрица! – позвал я её. – Нам пора возвращаться домой. Я чувствую подступающий Heimweh [19] Тоска по дому ( англ. ). .

Зарифа отмахнулась от меня, а может, отогнала какое-нибудь охваченное желанием размножаться летнее насекомое – с такого расстояния было не разобрать. Прислушавшись к интонациям, я уловил, что беседа носит характер скорее допроса. Это меня немного заинтриговало: что могло Зарифе понадобиться от Ниязи? Вид у того был не очень довольный.

Наконец Зарифа обратила внимание на моё нетерпеливое топтание на месте и зашла в дом за своей сумкой. Я церемонно поблагодарил Ниязи за предоставленный кров и завтрак, получив в ответ насмешливо-удивлённый взгляд, и мы пошли домой. Утром, не в гору, но вниз с горы, дорога до дома оказалась лёгкой прогулкой. Зарифа выглядела подозрительно возбуждённой, то и дело подпрыгивала при ходьбе, так что в конце концов я раздражённо попросил её перестать дёргаться. Она даже не ответила мне, загадочно улыбаясь каким-то своим мыслям.

– О чём вы с Ниязи секретничали? – Любопытство одержало надо мной победу на половине пути, когда мы проходили по бульвару мимо нового чёртова колеса. Колесо, как мне показалось, стояло немного с наклоном.