Ши Эрншоу - Зимняя Чаща

«Утонул», – снова думаю я.

Макс утонул в озере, ушел в бездонную глубину, возможно, замерз до смерти еще до того, как вода заполнила его легкие.

В таком случае, где же его тело? Где оно спрятано?

Нет, я что-то упускаю из вида.

Какую-то очень важную деталь, без которой все остальное лишено смысла.

Я медленно вдыхаю и замираю. Успокоиться, успокоиться, успокоиться .

Мне кажется, я слышу голос:

– Нора.

Я моментально поворачиваюсь и спрашиваю:

– Да?

– Ты там как? Нормально?

Это Сюзи.

– Нет, – отвечаю я. – Совсем не нормально. Ты должна выпустить меня.

Мне кажется, я слышу ее дыхание. Негромкое, слегка прерывистое.

– Я не могу, – после короткой паузы отвечает она.

– Почему? – я чувствую, как все сильнее сжимается мое сердце.

– Если я помогу тебе, они меня тоже запрут… – голос Сюзи уплывает в сторону – наверное, она повернула голову, чтобы посмотреть, не приближается ли кто-нибудь. – Они же чокнутые. Ретт думает, что их всех в тюрьму посадят.

Конечно, они чокнутые, если решились запереть меня в комнате. Настолько чокнутые, что голоса в своей хижине по ночам слышат, думают, что их жуть какая-то преследует. Призрак Макса . У них мозги набекрень поехали, а у меня сердце как молот бьется в груди. Я чувствую, что начинаю паниковать.

– Просто выпусти меня, Сюзи, – умоляю я. – Если они меня поймают, я им не скажу, что это ты мне помогла. Понимаешь, я просто не могу здесь оставаться.

Темнота в комнате такая, что, кажется, готова проглотить меня всю. Непроглядная тьма, бездонная.

Снова довольно долгая пауза, и я уже начинаю думать, что Сюзи ушла, бросила меня.

– Ну, прошу тебя, Сюзи…

И тут я снова слышу ее дыхание. Она все еще здесь.

– Прости, – говорит Сюзи. – Мне нужно вернуться вниз, пока они не заметили, что я ушла.

– Нет! – колочу я ладонью по двери.

– Они просто напились, – быстро добавляет Сюзи. – А утром они тебя выпустят, я уверена, – еще одна пауза. – Я поговорю с Реттом. Скажу ему, что ты ничего не знаешь. Попытаюсь.

– Сюзи, – умоляю я. – Не уходи. Просто открой дверь.

Но я уже слышу ее быстрые шаги по коридору. Шаги удаляются. Она ушла.

– Проклятье, – бормочу я, роняя прижатую к двери руку. Закрываю глаза.

Когда же я вновь открываю глаза, в комнате так темно, что почти невозможно отличить одну стену от другой, пол от потолка. Голова у меня кружится, и вновь появляется знакомое уже ощущение, что меня пробирает озноб, а окружающий воздух начинает жужжать и потрескивать, как наэлектризованный. Вспыхивают яркие белые искры перед глазами. Время тормозит, секунды растягиваются словно минуты, затем снова начинают бежать как прежде.

Тик, тик…

– Нет, – выдыхаю я. Мне ужасно не хочется вновь чувствовать все это.

Я отталкиваюсь от двери и на ощупь бреду по комнате, пока не ударяюсь голенью об угол кровати. Морщусь от острой боли, сгибаюсь и вытягиваю руки вперед, чтобы нащупывать ими другие препятствия. Вскоре добираюсь до стены, по ней – до окна и откидываю с него занавеску. В комнату проникает мутный бледный свет полумесяца. Притрагиваюсь кончиками пальцев к стеклу и выглядываю наружу. Хотя земля и покрыта слоем снега, она кажется слишком далеко внизу – легко поломать себе кости, если спрыгнуть. Нет, надо искать какой-то другой путь, чтобы выбраться отсюда. Сквозь пол долетает грохочущая музыка, от которой даже стены слегка дрожат. Но помимо музыки я слышу что-то еще. То, что мне уже доводилось слышать раньше.

Шорох крылышек по стеклу.

Звук настолько слабый, что удивительно, как мне вообще удается его расслышать. Однако я слышу его, и шорох становится все громче: белый мотылек все сильнее бьется в стекло, блестит черными глазками-бусинками.

Я отдергиваю руку от окна, отступаю от него на шаг, чувствую, как сжимается все у меня внутри от страха. Нет, нет, нет.

Мотылек нашел меня, даже здесь нашел, запертую в этой комнате. Чувство роковой неизбежности все сильнее овладевает мной.

– Уходи, – жалобно шепчу я.

Мотылек разворачивается в воздухе и вновь ударяет в окно – тук, тук, тук, – ищет возможность проникнуть внутрь. Добраться до меня. Коснуться моей кожи своими крылышками, отметить меня, чтобы смерти было легче искать.

Смерть приближается .

Дрожа всем телом, я сползаю вниз по стене, опускаюсь на пол, сажусь, подтянув колени к подбородку. Только бы не слышать ничего, только бы не слышать!

Тук, тук, тук …

– Прекрати! – кричу, умоляю я.